Сон и явь. Перепутье. Брук Лин

ответить, продолжает она. – У меня мурашки до сих пор бегут по коже от его улыбки.

      – Ты замужем, – усмехаюсь, качая головой.

      – Так сказала, будто я глаз лишилась. Скажи мне ещё, что его улыбка не свела тебя с ума?

      – Я не обратила внимания, – говорю искренне. – Но он достойно выглядит, мне бы хотелось его поснимать.

      – Поснимать? Ты стала фотографом?

      Мы не успели договорить, подошедший к нам Итан вновь прерывает наш разговор.

      – Я украду у вас подругу? – обращается он к Стейси

      – Конечно-конечно.

      Она быстро оставляет мне свой номер, а после мы прощаемся. Мы с Итаном поднимаемая на второй этаж и заходим в кабинет, очевидно, принадлежащий мужчине.

      – Как добрались? – обращается ко мне.

      – Хорошо, спасибо.

      Он садится на кресло и приглашает меня сесть рядом на диван.

      – Просмотрели вчерашние кадры? – интересуется он.

      – Да, – теперь, зная, кто он, я чувствую себя ещё более неуверенно рядом с ним.

      – И как?

      – Честно? После вашего совета стало лучше.

      – Рад был помочь.

      Он улыбается, и я понимаю, о чём говорила Стейси. У него и впрямь красивая, завораживающая улыбка.

      Вспоминаю слова подруги. Она, будучи замужем за любимым человеком, продолжает замечать других мужчин и не видит ничего дурного в том, что кто-то ещё может свести её с ума. Если это нормально, то почему на меня так не действует улыбка Майера? Хотя я нисколько не исключаю того факта, что она обаятельна.

      Мать Лукаса, очевидно, была права, когда сказала, что я заключила себя в оковы вдовы и дала самой себе обет безбрачия. Она ругала меня при каждой нашей встрече, умоляя идти дальше. Говорила, что я ещё слишком молода, чтобы хоронить свою жизнь. Заставляла выйти в свет, завести новые знакомства, снова влюбиться и построить семью. Но я не могла. Это всё шло вразрез с желаниями моего сердца. Я не представляла, как смогу снова полюбить кого-то, как смогу кому-то позволить себя касаться, как смогу говорить слова, которые говорила Лукасу. От того и не замечала в мужчинах – мужчин. Они не привлекали меня и не были мне интересны.

      – Не сочтите за грубость, но зачем я здесь? – решаю не ходить вокруг да около, не терпелось узнать, что же он мне скажет.

      – Вы мне нравитесь, Марианна, – он замечает, как я выпрямляюсь в спине и делаюсь серьёзной. – В профессиональном смысле. Не переживайте.

      Я выдыхаю.

      – Я наблюдал за тем, как вы усердно работаете. За три часа три передышки на десять минут. Похвально.

      – Вы следили за мной? – делаю вид, будто не знаю ответ на свой вопрос.

      – Я очень внимателен, когда выбираю в свою команду фотографов.

      – Простите?

      – Я предлагаю вам месячное обучение в этой школе, – без церемоний подходит к сути. – Если за этот месяц я увижу прогресс, то приглашу вас в свою команду.

      Не помню, когда в последний раз испытывала настоящую радость, но кажется сейчас это была именно она. Внутри что-то всколыхнулось, и мне вдруг на мгновение стало так хорошо.

      – Команду? –