Ночь ворона, рассвет голубя. Рати Мехротра

Катьяни была не во дворце, и королева велела ей не злить Ачарью.

      Она неохотно убрала руку со своей шеи. Следующие десять минут ее сосредоточенно разглядывали. Катьяни молча выдержала оба этих пристальных взгляда. Из открытых окон в комнату дул теплый ветерок, и цитрусовый аромат смешивался с запахом старых книг и выцветших чернил. Неудивительно, что Бхайраву нравилось проводить здесь время.

      Наконец Ачарья отвел свой взгляд. Он прижал руку ко лбу так, словно ему было больно.

      – Расскажи мне о своей семье.

      Катьяни была поражена. Из всех вопросов, которые он мог бы ей задать, этот был самым неожиданным.

      – Мои родители были подданными прошлого короля Чанделы. Они были убиты в войне с Малвой пятнадцать лет назад.

      – Как их звали?

      – Мала и Динеш, – сказала она, испытывая все большее замешательство.

      – Фамилию, пожалуйста, – сказал Ачарья.

      Она покраснела:

      – Я никогда не спрашивала.

      Почему он так интересовался ими?

      Он поднял брови:

      – И королева никогда не говорила? Что ж, понятно. А как насчет других членов семьи? Дяди, тети, двоюродные братья?

      Неловко ерзая на своей подушке, она покачала головой:

      – У меня никого нет. Ачарья, почему вы спрашиваете меня о моей семье?

      – Более уместен вопрос о том, почему ты не расспросила королеву более подробно? – сказал Ачарья.

      Она уставилась на него, не в силах ответить. Почему она не расспрашивала королеву подробнее? Катьяни не знала ответа на этот вопрос. Как и на вопрос о том, к чему он ее подталкивает. Или все это нужно было лишь для того, чтобы заставить ее чувствовать себя неловко из-за собственного незнания?

      – Они были вассалами, – сказала она наконец. – Мне повезло, что меня удочерила сама королева.

      Он подергал себя за бороду, и она растрепалась еще сильнее.

      – Удача к этому не имеет отношения. Ты помнишь что-нибудь из своей жизни до того, как королева Чанделы привязала тебя к себе?

      – Нет, – сказала она. – Я была так больна, что чуть не умерла. Болезнь отняла у меня воспоминания.

      Он вперился в нее взглядом:

      – Очень удачное совпадение, не так ли? Твои родители умирают, и ты теряешь все воспоминания о том, что было до того, как она создала эту связь.

      Катьяни вскочила на ноги, стараясь не дрожать от охватившего ее гнева. На что он намекал?

      – Ачарья, я знаю, что вам не нравится королева и что вы не одобряете то, что она сделала. Но она сделала это, чтобы спасти мою жизнь.

      – Я заставил тебя чувствовать себя неловко, – сказал Ачарья. – Это хорошо. Иногда нас нужно вывести из состояния комфорта, чтобы подвергнуть сомнению то, во что мы всегда верили. Иди, Катьяни. Но однажды, когда наберешься смелости, спроси свою королеву, кто ты на самом деле.

      Ей не нужно было ни у кого спрашивать, кто она такая. И она не позволит Ачарье вселить в нее какие-либо сомнения по этому поводу.

      – Я