Ночь ворона, рассвет голубя. Рати Мехротра

сплетням придворных и гулу зала для аудиенций. Больше всего она скучала по тому, что могла в любую секунду поговорить с королевой, могла чувствовать ее настроение и эмоции, отвечать на невысказанные маленькие вопросы, о которых никто другой даже не догадывался. Теперь в ней сидело нескончаемое скрытое беспокойство из-за того, что она больше не могла чувствовать Хемлату.

      Ачарья Махавира вошел в обеденный зал, сопровождаемый своей свитой, и она не смогла расспросить Атрейи о произошедшей трагедии, которая заставила его закрыть свой гурукула для женщин.

      Ужин был гораздо более скромным, чем вчера вечером – только йогурт, лепешки и фрукты. Не желая привлекать к себе внимание, Катьяни тихо сидела между Нимой и Шалу.

      Но она не смогла его избежать. Подняв глаза, девушка увидела, что принц Ирфан, сидящий в другом конце стола, пожирает ее глазами. Он одарил ее озорной улыбкой и в шутливом приветствии поднял свой стакан с водой. Какой же дурак. Ей хотелось надрать ему шею.

      – Клоун, – пробормотала Нимайя. – Он никогда не может устоять перед хорошенькой девушкой. Не обращай на него внимания, Катьяни.

      Катьяни показала ему свои зубы.

      – Если мы когда-нибудь еще будем вместе тренироваться, я побью его до бесчувствия.

      – Я бы хотела на это посмотреть, – сказала Нимайя.

      Винита, сидевшая по другую сторону от Нимайи, предупреждающе прочистила горло, и они замолчали. Это не помешало Ирфану продолжить пялиться на нее так, словно она была каким-то вкусным десертом. Ей хотелось швырнуть в него чем-нибудь. Придется ждать такой возможности на тренировочной площадке.

      К ее досаде, Ирфан был не единственным, кто на нее смотрел. Айан и Бхайрав продолжали пытаться разговаривать с ней жестами даже с другого конца стола.

      «Еда сегодня невкусная. Ты видела, как я победил ядавского принца на мечах? Сестра Ирфана сногсшибательна. Почему ты сидишь с женщинами?»

      «Заткнись», – наконец сказала она, и они стихли.

      Она не хотела, чтобы кто-нибудь еще заметил их болтовню. Она была уверена, что правило молчания во время еды распространяется и на язык жестов. Кроме того, разговор с помощью жестов был их секретом; она не хотела, чтобы Ирфан наблюдал за этим своими любопытными глазами.

      Но оставался Дакш. Она избегала смотреть в его сторону с тех пор, как начался ужин, но быстрый беглый взгляд подтвердил ее подозрения. Он сидел рядом с Ачарьей и ел, но его глаза были устремлены то на нее, то на Ирфана, а его лоб прорезала неодобрительная складка. Должно быть, он заметил, что Ирфан пытается привлечь ее внимание. Она склонилась над своей тарелкой, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на еде. Если трапеза будет проходить так каждый раз, у нее начнется постоянное несварение желудка. Почему Дакша вообще интересует, кто на нее смотрит? Неужели он думает, что рабыням здесь не место и что она плохо влияет на учеников? Что одно ее присутствие развращает ее сокурсников?

      Вот что случается, если собрать вместе группу мужчин и принудить их