Отрарский купец. Есенгали кебекбаевич Садырбаев

то держитесь именно этой древней дороги, – Лекарь внимательно осматривал странника, нет ли на нем ран.

      – Почему Вы совершаете такой опасный путь из э-э… – Салим пытался вспомнить иноземные слова, часто звучавшие на рынках, из уст торговцев-латинян.

      – Наша вера подвергается гонениям, наш учитель Несторий открыл нам глаза и призвал очистить душу от ложных знаний. Я иду к своим братьям, несу им слова поддержки в это смутное время!

      – Дайте ему воды и еды! – коротко бросил Салим слуге и повернулся к Хасану: – Всякий верующий мирный человек достоин уважения и наш долг помогать им в трудную минуту.

      Вечером после ужина тибетский и латинский монахи сидели у костра и пытались общаться. Говоря на смеси различных языков и подбирая понятные собеседнику слова, они активно жестикулировали, а потом оба подолгу молчали в задумчивости. Тем временем пламя в костре медленно угасало…

      10 глава

      ИЛИ-БАЛЫК – ТАЛЬХИЗ

      «На пути верблюда груз не залеживается»

      Тюркская поговорка

      Добравшись до Или-Балыка, караван остановился на согдийском постоялом дворе за городскими стенами. Как рассказывали Салиму гостившие в Отраре купцы, этот город стоял на оживленном перекрестке торговых путей. Долгое время он был местом зимовки правителей чигилей и тухси. В местной округе ремесленники создавали свои поселки, среди них особую славу снискали кузнецы, изготавливавшие самые лучшие сабли и мечи.

      В сопровождении Хасана отрарский купец сразу же отправился в рабат тюркских кузнецов. Дорогу к нему он знал по рассказам купцов и провожатый не понадобился. Зная о пристрастии местных правителей к белой фарфоровой посуде из страны Сун, он совершил выгодный обмен в одной из оружейных лавок, получив за десяток чаш отличные сабли и ножи. Железные кылыши и чабу были искусно изогнуты. С удобными рукоятками и изящной гравировкой вдоль лезвия. Орнаменты самые разные: растительные, с мифическими хищниками и птицами. По особому заказу мастера могли выковать легендарные «нарсекены», ими можно было одним ударом разрубить верблюда.

      Салим решил, что выгоднее будет взять только лезвия.

      – Рукояти и ножны для них сделают мои братья, – пояснил он свое решение Хасану. – И это будет выгоднее, чем брать здесь готовые изделия.

      Городской базар шумел и бурлил. Слышались разговоры на тибетском, уйгурском, латинском, согдийском и тюркском языках. Местный климат был суров, но люди научились выращивать злаки и плодовые деревья, окружавшие город большим зеленым поясом.

      Карлукский проводник, нанятый в Каялыке, покинул их сразу после переправы через Или. Салим решил дальше двигаться самостоятельно, тем более, что до следующего крупного города Тальхиза оставалось совсем немного. Дорога была известна Салиму тоже по рассказам купцов из Каялык, часто гостивших в Отраре. В детстве он по многу раз расспрашивал их о торговом пути в их город, составляя потом свой мысленный маршрут.

      Они ехали