Saṃsāra. Анастасия Бекей

чуть повыше, мое лицо оказалось на уровне его лица. Темные глаза опаляли, в них прыгали смешинки, но Дивит благородно ничего не сказал о моей неловкости. За что, конечно же, большое ему спасибо от моей самооценки.

      – Извини, – пробормотала я, когда заметила, что вцепилась в его предплечья. Он улыбнулся доброй улыбкой.

      – Ногу не подвернула?

      – Нет, все нормально. – Я быстро отпустила его руки и неловко поправила сбившееся на голове полотенце. Почувствовав себя невероятно глупо, я сняла его с головы и принялась складывать в квадрат.

      – Ты очень милая, когда смущаешься, – заметил он, отступая назад на шаг, выходя из моей зоны. Я удивленно подняла на него глаза. Дивит говорил серьезно, не насмехаясь надо мной, отчего я смутилась еще больше.

      – У меня есть холодный чай, – сказала я, обогнула Дивита и пошла на кухню. Он последовал за мной.

      – Садись, я сам налью, – Дивит забрал из моих рук полотенце, кинул его на небольшой столик с вазой, и пошел к холодильнику.

      Мне ничего не оставалось, как сесть за стол и смотреть, как мужчина быстрыми движениями достает кувшин с охлажденным чаем, и по-хозяйски берет большие стаканы с подвесной полки. В этом доме Дивит явно чувствовал себя комфортно. И ориентировался в нем явно прекрасно.

      Дивит налил чай и передал мне слегка запотевший стакан. Я взяла его осторожно, стараясь не коснуться своими пальцами пальцев мужчины.

      – Все в порядке? – спросил он, садясь напротив.

      Я сделала большой глоток, чтобы чуть-чуть потянуть время. Дивит улыбнулся.

      – Да, просто… плохо спала.

      – Почему? Комната некомфортна? – он спросил это легко, словно сам не верил в то, что спрашивал. Всего лишь хотел задать вопрос, чтобы вывести меня на хоть какой-то ответ… или на тот, который ему нужно былоуслышать.

      – Нет, просто… – я задумалась, а стоит ли говорить. Наконец, решилась. – Меня часто мучают кошмары, они… выматывают.

      – Что тебе снится? – спросил Дивит и в его голосе не было издевки, которую я боялась услышать. Он воспринял это серьезно, и мне, честное слово, захотелось сразу же сказать ему за это спасибо.

      – По-разному. Сегодня снился горящий дом. Тот дом… из деревни. И еще я слышала плач, мне кажется, он до сих пор стоит в ушах и разрывает мне сердце.

      Дивит прикусил губу. Он посмотрел в сторону огромного окна и какое-то время молчал, о чем-то думая. Нахмуренные брови говорили о напряженном мыслительном процессе, а еще мне казалось, что они говорили о сомнениях…

      Я не хотела его отвлекать, но, когда молчание слишком затянулось, позвала.

      – Дивит…

      Его голова медленно повернулась в мою сторону и, клянусь, выглядело это жутковато.

      – Прости… я задумался. – Дивит сел прямее и отставил в сторону стакан с холодным чаем, который до этого держал в руке. – Знаешь, сны – это окна. Окна в другие миры, в другое время, в другую реальность… Иногда они ведут в прошлое, иногда в будущее, а иногда вообще никуда не ведут, а лишь стараются запутать. У некоторых людей сны расплывчаты, бессмысленны, они, зачастую, просто отголоски