Баловень – 2. Николай Шамрин

и примирительно добавил, – ты, Сабыр, хоть названия этих тряпок знаешь?

      Тот равнодушно пожал плечами и почему-то обратился к Пашке:

      – Сколько раз говорить этому рыжему чморю, что меня зовут Сабыржан? А ему всё по х*р. У него все нерусские – чурки. А сам вылитый немец. У нас в Семске, на Жанасемее таких «фрицами» звали. Они в Бобровке живут. Посёлок такой есть. Рядом с Нахаловкой. Мой дед в войну фашистов пачками из пулемёта валил. Я – казах. Откуда мне знать, как называется эта одежда? Если бы они мне чапан дали, то я бы объяснил, что по-русски это не халат, а кафтан. Только без воротника. Фрол тупой, как ослиная задница.

      Успокоившийся было разведчик, вновь стал заводиться:

      – Слышь, ты, пастух хренов! Язык засунь в свою задницу.

      Пашка и сам не понял, зачем вмешался в спор, так напоминающий обычную казарменную перепалку в минуты безделья. Как-то само собой получилось:

      – Парни! Хорош языками молоть. Не тот случай. О серьёзных вещах думать надо, а вы «задницами» меряетесь.

      На секунду физиономии Фрола и Сабыржана стали похожи, как лица братьев близнецов. Даже цветом кожи. Первым опомнился рыжий. Махнув рукой на казаха, спросил удивлённо-ехидным тоном:

      – Ты это чего, слоняра зачуханная? Командирский голос решил выработать? Давно в чужих руках не обс***ся?

      Пашка не успел среагировать. Его опередил кто-то из пленников, не принимавших участия в столь увлекательной дискуссии:

      – Атас, пацаны! Душара идёт…

      Все одновременно повернули головы в сторону грузовичка. От группы охранников к ним шагал тот самый мужчина неопределённого возраста, который толкнул Коробова в спину, не дав набрать полную грудь свежего воздуха. Пашка почувствовал, как его снова накрыла горячая волна азарта. Мозг заработал чётко и быстро: «Один! Остальные явно в расслабухе. Может, даже курнули чего. Этот гордо вышагивает. Голову задрал, чтобы выше казаться. Коротким ударом в горло… и всё! – Впрочем, порыв тут же сменился апатией. – Нет. Не выйдет. У него ствол в положении «за спину». Пока сниму, остальные успеют нас покрошить. Тем более, что у старшего всё-таки калаш. Да и смотрят в нашу сторону. Жаль. Второй шанс впустую». Между тем моджахед, приблизившись к полуодетым пленникам, издал гортанный звук-команду и, к удивлению Коробова, его сотоварищи тут же привычно-безропотно построились в одну шеренгу. Пашка, придерживая широченные штаны руками, поспешно последовал их примеру. Мужчина, презрительно усмехнувшись, начал показывать, как правильно надевать незнакомую парням одежду. Через пять минут их было уже почти не отличить от жителей кишлаков и кочевников бескрайней пустыни.

      ***

      Пашка трясся в кузове разрисованной и украшенной колокольчиками барбухайки и старался не думать об упущенных шансах. Но мысли лезли в голову наперекор желанию. «Ничего, – размышлял он, прикрыв веки, – побег мне сейчас…, сегодня вряд ли по силам. Надо реально оценивать ситуацию. Не успел бы я снять с басмача винтовку. Пока с ней разбирался, старший нас всех положил