Цветок папоротника. Ольга Юрьевна Морозова

Ульяну, встала, пошла навстречу.

      – Уленька! Что происходит-то там? Куда все бегут?

      Ульяна махнула рукой.

      – Галина утонула. Утром на берегу нашли…

      Клавдия закрыла рукой открывшийся рот.

      – Господи! Что ты говоришь! Утонула! Горе-то какое! Господи! Так ты сама ее видела?

      – Видела. Накрыли уже… Участковый там, следователя вызвали из города. Теть Клав, а Гриша дома?

      – Спит. В аккурат утром пришел. Я спала, не слышала. Встала скотину кормить, смотрю, он на сеновале спит. Разбудить?

      – Нет. Не нужно. Я попозже зайду.

      – Хорошо, Улечка, как знаешь… – Клавдия качала головой. – Ну надо же! Галина!

      Ульяну ее причитания раздражали: «Как убивается-то! Будто родственницу потеряла! Неужели у них с Гришей так серьезно было? Может, она и свадьбы нашей не хочет?» Ну, тут уж дудки! Ульяне все равно, кто там на что рассчитывал, она своего счастья не упустит, тем более, теперь. Похороны пройдут, все и успокоятся. Выпила лишнего, небось, да купаться пошла. А там течение холодное, ногу свело, или сердце схватило… кто теперь разберет?

      Ульяна пошла домой. Мать накрыла на веранде стол для завтрака. Ульяна села, налила молока, отрезала свежего хлеба по своему обыкновению. Подняла на мать глаза:

      – Новость слышала?

      – Соседка сказала. Ужас, да и только! Что люди-то говорят?

      Ульяна пожала плечами.

      – Да ничего… шепчутся только, шепчутся, а о чем, не разберешь. А что шептаться-то? Праздник был, выпили, купались… Кто там, в темноте, увидит? Может, это нечисть ее заморочила? Русалка или водяной? – пришла к Ульяне вдруг спасительная мысль.

      Мать ласково потрепала ее по голове.

      – Ну и дурочка же ты у меня! Сколько здесь живу, а про нечисть не слышала. Тем более, чтобы она кого-нибудь топила!

      – Вчера же Иван Купала был. Забыла?

      – Ничего я не забыла. Вроде еще пока не древняя старуха, чтобы утром забыть, что вечером было. Не нечисти доченька, бояться нужно – людей.

      – Людей? Ты что-то знаешь?

      – Да нет, соседка что-то болтала, вроде у нее на шее синяки были. Вроде, как пальцы… Задушили значит…

      Ульяна чуть не поперхнулась молоком.

      – Задушили? Вот это новость!

      – Да это я так, сплетни все пока, слухи… Толком никто не знает. А вон и твоя всезнайка идет! Спроси-ка у нее! – Ульяна проследила за взглядом матери и увидела Светку, входящую в калитку.

      – Садись, охолони! Молока выпей. Что там?

      Светка тяжело плюхнулась на стул. Посидела, отдуваясь, махая на себя руками. Залпом выпила кружку молока, бросила в рот кусок хлеба.

      – Увезли. Вскрытие делать будут. В городе. Мать с ними поехала. Жалко тетю Надю! Как она теперь, без Галки?

      – Так она утонула? – Ульяна пристально уставилась на Светку.

      – Не знаю, она накрытая была. Говорят, задушили, а потом в воду бросили. Синяки вроде на шее. Господи, прямо шекспировские страсти! Гришку видела?

      – Нет. Спит он, дома. Я будить не стала. Потом схожу, к вечеру.

      – Ладно,