Конфетка для сурового босса. Судьбу не обмануть. Виктория Вишневская

качаются в такт походке. Причём косолапой. Медвежонок, блин.

      Невольно вспоминаю о Еве.

      Они с Варей – полные противоположности. Как тьма и свет. Если племянница темноволосая, кареглазая, сразу видно, что пошла в род Юсуповых, и маленький дьяволёнок, то… Та голубоглазая кроха со светлыми волосами напоминает ангелочка.

      Поправляю плед на ногах, вспоминая тот одуванчик.

      Чёрт, дети всегда такие милые?

      – Тпать! – велит мне крошка, складывая две ладошки у своего уха. – Мама пидёт. Лугать бует.

      – Ладно-ладно, – мягко отвечаю.

      Падаю на диван, чтобы не разочаровывать её. И, когда Варюша переключает всё внимание на Лаки, становлюсь самим собой.

      – Эта девчонка мне отказала, – нервно поднимаюсь и снова сажусь. Пока мелкая не видит, откидываю плед. Это, конечно, мило, но не в тридцатиградусную жару. – Никто ни с кем не спал.

      – То есть ты предложил замужней женщине се… – Руслан быстро обрывается, осматриваясь. Вот, что значит, жить в доме с ребёнком… – Переспать, и удивлён, что она отказала?

      – Немного, – хмыкаю.

      Видел я её мужа. Нашёл. Заморочился немного. Узнал, что у неё ипотека. Брала через банк брата, поэтому мне было несложно выяснить. А там и фамилию мужа узнал. И правда, он у меня в компании работает.

      Как я и сказал, люди, теряющие своих детей из-за того, что не могут юбку пропустить, мне не нужны. И я его уволил. Сразу стало как-то легче.

      – И теперь ты лишил работы и её саму, и мужа?

      – У тебя что, со слухом проблемы, малой?

      С Русланом так никто не говорит. Но я же брат. Мне можно.

      Он откидывается на спинку кресла, поглядывает снова в коридор, откуда выбегает Варя с собакой. Носятся вокруг нас, играясь.

      – И ты думаешь, она прибежит к тебе, прыгнет в постель и денег попросит? – усмехается он.

      Внезапно Варюша спотыкается о ковёр. И, упав кверху попой, вдруг начинает хохотать. Позитивный ребёнок, однако. Отец вон, уже подпрыгнул с кресла, побежал к дочери, наверняка опасаясь, что с ним за дочку сделает жена, которая должна прийти с минуты на минуту.

      А я, как дурак, на попу детскую пялюсь. Нет, я нормальный! Но у нас, Юсуповых, есть одно отличие. У каждого члена семьи – родимое пятно на ягодице. Смешное, может, ванильное. В виде кривого сердечка. И рядом пятнышко поменьше, непонятной формы.

      Забавно, что в этой комнате находятся три таких помеченных человека.

      – Дурак ты, – вдруг выдаёт брат, помогая дочке встать. А та, даже не почувствовав боли, бежит дальше сломя голову. – Я вообще разочарован. Чтобы ты – и такими грязными методами…

      – Слышь, яйцо, курицу не учи, – кидаю ему с претензией.

      – А что раньше появилось, а? – смеётся Руслан.

      Мелкая зануда.

      Встаю с дивана, разминая затёкшую шею.

      – Ладно, – проговариваю куда-то в пустоту. Излив душу, я чувствую себя как-то легче. Я снова понял, что Милана – женщина занятая. А я влезаю в чужую семью. И чуть не подвигнул её на измену. Если тогда я этого даже не осознавал, то теперь, когда я остыл, мозги встали на место.

      Прихожу