Измена. Разлюбить случайно. Руфина Брис

мне напоминает.

      – А мы с тобой виделись раньше? – я слышу свой голос неясно, через гул в ушах.

      – Не думаю, я бы тебя запомнил, – Кирилл опять сделал знак рукой бармену, – хочешь, я расскажу тебе об этом коктейле? Считается, что его изобрёл Эрнест Хемингуэй…

      Я смотрю на двигающиеся губы Кирилла и не могу ухватить нить разговора. Поняв, что это бесполезно, я решаю думать о своём. Какой же он … Почему я сначала так плохо к нему отнеслась? Не бросил меня в одиночестве, привёз сюда, хочет помочь. Только наглый, кажется. И умничает, как будто знает всё на свете. Я задумалась. Может, стоит рассказать ему? Как попутчику в поезде, которого видишь единственный раз в жизни. Именно в эту минуту так хочется с кем-то поделиться…

      Я протянула руку и закрыла ему рот ладонью:

      – Всё, молчи, пока я не передумала. Хочешь, расскажу, что сегодня случилось?

      Он кивнул.

      – Понимаешь, у меня сегодня день рождения, – решилась я и неожиданно для себя опять заплакала.

      – Э, ты чего? – Кирилл присел рядом, обнял меня за плечи, – это вроде неплохое событие. Ну, большинство так считает. И возраст у тебя ещё очень молодой, чтобы из-за этого плакать.

      – Я тоже так думала, – пожаловалась я, шмыгая носом, – пока не застукала мужа с любовницей.

      Шумно выдохнула. Вот и сказала это. То, что крутилось в мыслях, но я подсознательно отрицала. То, о чём не могла рассказать никому больше. И вот теперь произнесла, прислушалась и, наконец, сама поверила.

      Стас изменил мне. Возможно, не раз. Возможно, не с одной женщиной. А я была полной дурой, когда верила ему. Его сказкам о долгой работе до утра. О невыносимой усталости позже. Не хотела замечать очевидного. Того, что начиная с позапрошлого года, он не расставался с телефоном, подолгу сидел с ним в туалете. Того, что начал усиленно ухаживать за собой, крутился перед зеркалом, будто девочка. Того, что неожиданно увлёкся спортом, к которому в прошлом был равнодушен. Стал мыться и менять носки несколько раз в день, хотя раньше повышенной чистоплотностью не отличался. Почему я отгоняла от себя подозрения, не хотела замечать очевидного? И Наташа намекала, а я её не хотела слушать…

      Кирилл реагирует неожиданно.

      Он склоняет голову к плечу:

      – Да ладно.

      И смеётся.

      Его смех звучит так заразительно, что я перестаю плакать и даже улыбаюсь в ответ.

      – Это правда. Почему ты мне не веришь?

      Кирилл резко становится серьёзным. Рукой поднимает моё лицо за подбородок и заявляет:

      – Да разве таким изменяют? Таких всю жизнь ищут.

      Откуда ни возьмись у меня в руке возник бокал.

      – За тебя, самая роскошная женщина в мире.

      Как там тебя? Рыжик?

      Я проснулась. Дико болит голова, не могу открыть глаза. Во рту сухо, язык как наждачка. Я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, что вчера было.

      Музыка, бьющая по ушам, вокруг танцуют люди. Я тоже танцую, смеюсь. Провал.

      Текила-бум. Абсент-бум. Спасибо, ты такой классный.