Сказки Зачарованного леса. Ева Савина

за сохранением порядка и справедливости. Смотрит, чтобы поддерживалось равновесие, чтобы люди больше нужного из леса не брали и зверей зря не обижали. А кто закон нарушает, того Ловчий накажет. И ничем его не умаслишь, не уговоришь, от наказания не увильнёшь. Один закон у него: сделал дело, будто готов к последствиям.

      – Байка это всё, – засмеялся мужичок. – Охотничьи россказни. Вы как хотите, а я спать.

      Развернулся от костра и в дальнюю палатку заполз. Пожали ему вслед плечами другие мужики, ещё немного посидели и тоже разошлись на ночлег. Когда все крепко-накрепко уснули, а на небе всплыла полная луна, щедро обливая всё вокруг молочным светом, мужичок из своей палатки осторожно выбрался и в лес, крадучись, пошёл.

      Идёт и под нос себе бормочет:

      – Ишь ты, выдумали тоже. Ловчий какой-то. Кто-то для смеха придумал, а эти дураки верят. Могли бы зверья набить да на базар свезти, денежек заработать. Дурни, одним словом.

      Подошёл к одному кусту, в сторону ветки отвернул, глядь, под ним заяц неживой лежит, одним из охотников днём подстреленный. Под другим ещё заяц. Хитрый мужичок зачем на охоту-то поехал? Сам он и не собирался ружьём пользоваться, так, для вида взял. Зато замечал, куда добыча после чужого выстрела падала, шустро туда бежал, добычу припрятывал и делал вид, что тоже кого-то караулил. Так и напрятал целую кучу.

      Увлёкся сбором, ничего вокруг не слышит, аж подпрыгнул, когда за спиной голос спросил:

      – И что ты со всем этим добром делать собираешься? Семья большая, видимо, у тебя?

      Повернулся мужичок, в голове мысль бьётся: «нашли другие охотники, надо что-то придумать, как-то оправдаться». Давай скорее отговорки всякие измышлять, а за спиной вовсе не мужики стоят. Вернее, мужик, но явно чужой. Высокий, борода каштановая рыжиной отливает, весь в шкуры одет, в руках лук держит, а из-за плеча колчан со стрелами выглядывает.

      «Ряженый какой-то», – думает мужичок. «То ли ненормальный какой по лесу шастает?»

      И грубо так отвечает:

      – Ты кто такой? Тебе какое дело, что я со своей добычей делать буду? Может, на базар свезу, людям продам, может, себе оставлю. Иди, куда шёл, своей дорогой.

      Прохожий в усы усмехнулся, лук на плечо закинул и ласково так говорит:

      – Ловчий я. И в этом лесу испокон веков порядок да закон храню. А закон говорит, что нельзя людям зверя брать больше, чем надо для пропитания себя и семьи. А ты мало того, что своих соратников-охотников обманул, ещё и семьи у тебя никакой нет. Гнилое у тебя нутро, мелкое. Ну что ж, по заслугам и награда. Держи, – и по плечу хлопает ручищей тяжёлой.

      Говорит ласково, да только у мужичка от ласки той озноб по коже идёт, так страшно. А уж когда ему Ловчий руку на плечо положил и вовсе к земле пригнулся. Затрясся весь от страха, клонится всё ниже и ниже. Потом не выдержал, побежал прочь, от страшного подальше.

      Бежит и не понимает, что с ним такое? Почему кусты выше его стали? Смотрит на руки свои, на ноги, а это вовсе не руки и ноги, лапы уже у него, шерстью серой обросшие, уши на макушке оказались, вверх вытянулись. Доскакал