Никакого зла. Мария Николаевна Сакрытина

подсыпать нечто в бокал Дамиана за обедом. Так ведь всем будет лучше, уверяет лорд, если Тёмный Властелин исчезнет. А с этим ядом он точно исчезнет, это сильный яд, им ещё прошлого Властелина травили. И пузырёк уже оказывается у меня в руке, а лорд улыбается на прощание…

      – А если я откажусь? – спокойно интересуюсь я.

      Тогда лорд – не менее спокойно – рассказывает, что в случае моего отказа его, по меньшей мере, превратят в статую, а я же против статуй, правда?

      Платон мне друг, но истина дороже?

      – Да. А ещё я против яда, – добавляю я, кладя пузырёк в руку лорда. – Хорошего дня.

      – Милый мой, – улыбается лорд. – Ты меня не понял…

      – Габриэль!

      – Да, хозяин.

      – Если этот господин ещё хоть слово сейчас скажет, сделай его немым.

      Ухожу я в полном молчании, а лорд, прищурившись, смотрит мне вслед. Со странным выражением на лице.

      – Как он может не бояться, что я расскажу Дамиану? – взрываюсь я, свернув коридор, ведущий в нужное мне крыло дворца. – Он что, считает меня настолько туп… тупым?!

      – Действительно, – хмыкает Габриэль, по привычке идя на шаг позади.

      – Действительно?

      – Господин, – вздыхает Габриэль. – Его и послал Дамиан. Это же очевидно.

      Я замираю.

      – Что?

      – И это Дамиан считает тебя не слишком умным. Господин. – Похоже, Габриэль с ним согласен.

      – Но… Но почему?!

      – По его мнению, умный сидел бы дома, а не лез к Властелину в твердыню.

      Логично, чёрт возьми!

      – Но я же говорил… Говорил, что не хочу его смерти, что наоборот…

      – А он вам не поверил, – впервые за сегодня Габриэль улыбается. – Он Властелин, господин. Все хотят его смерти. И на этот раз он просто решит, что вы умнее, чем он считал. Так что ждите следующей проверки.

      Дальше мы идём в молчании. А я-то считала, что Дамиан ко мне привык, что между нами появилась какая-никакая связь! У него ведь даже сердце сегодня сияло!

      – Милорд, – кланяется кто-то из слуг, тоже в тени, и я вздрагиваю. Снова отравитель? – Милорд, король гоблинов ждёт вас.

      Я изумлённо смотрю на него, потом озираюсь, но Ульрик, конечно, не прячется за портьерами. Слуга замечает моё замешательство и кланяется ещё ниже.

      – Милорд, в ваших покоях установили зеркало, милорд, и придворный волшебник уже его настроил.

      – Да-да!

      Слуга, не разгибаясь, предлагает меня проводить. Габриэль за моей спиной хмыкает. Я соглашаюсь, и до нужной двери мы доходим очень быстро, почти бегом.

      Ульрик – в зеркале чуть не на всю стену – стоит, прислонившись к резному шахматному столику, барабанит по нему посеребрёнными когтями и переводит взгляд со своего посла в цепях на волшебника в чёрном с серебряным значком на груди. А стоит мне войти – смотрит на меня. С такой смесью презрения, удивления и ненависти, что мне жаль, здесь нельзя фотографировать. За такой снимок мне бы дали премию. Подозреваю, что Ульрик вообще очень фотогеничен, но такую мину