Извините, но я люблю злодея!. Зозо Кат

я и копейки с того момента, как здесь появилась, не видела. Они что, думают, раз у меня есть крыша над головой, меня кормят и кое-как одевают, то всё? Больше ничего не нужно? Можно обдирать дочь? И так как я всё же дворянка, то и платят они немало.

      Нет, мне это точно не нравится.

      Да, я в новом теле, в новом мире, с новой внешностью и новыми проблемами, но стабильность я люблю так же, как и раньше. Ай, чёрт с ним. Я люблю деньги. И люблю их тратить. Но при этом всегда зарабатывала их своим трудом. А это что? Семья, вроде, богатая, при деньгах, но обдирает похлеще, чем предыдущая.

      Я была зла. Причём так зла, что не могла больше сдерживать эмоций. Пришлось вновь вернуться к чайному столику, чтобы не встречаться взглядом с присутствующими. Однако я только сейчас заметила, что умудрилась схватить голой ладонью шоколадное пирожное и гневно раздавить его, пропуская через пальцы.

      Ой… Отлично: скатилась до того, что выплёскиваю свою злость на еду. Вот же… теперь ладонь вся липкая. Пойду помою руку. На меня и так было ноль внимания, так что, глупо улыбнувшись окружающим и помахав грязной рукой, покинула гостиную и направилась на кухню, к ближайшей раковине.

      Меня всю трясло от переполнявших эмоций. Мало того, что девчонку не любят, именем нормальным не называют, обращаясь как к скоту, так ещё и последнее отбирают. Они, наверное, считают, что имеют право на эти деньги, ведь они устроили сюда Дурнушку. Но, позвольте, а что вы вообще хотели от девочки-инвалида?

      – Кошмар, – шикнула, доставая из фартука мыло и начиная намыливать ладони. – С такими родственничками удивительно, что ещё ребёнком на тот свет не отправилась. А почему бы и нет? Прекратили кормить, и всё – привет, врата Рая. Хотя кое-кто пошёл от обратного и пытался закормить до сердечного приступа. – Эх! – выдохнула, упираясь ладонями о края раковины. – Ладно… всё нормально. И не с такими проблемами сталкивалась.

      Вместо того, чтобы вытереть руки о полотенце, чтобы избавиться от лишней влаги, провела ладонями по волосам, приглаживая выпавшие из пучка светлые пряди и при этом слегка успокоилась.

      Да… аромат мыла – аромат чистоты.

      Аромат чистоты – аромат спокойствия.

      Спокойствие – контроль.

      А контроль я люблю…

      Всё в порядке.

      – Люблю клубничку, – улыбнулась я, принюхиваясь к рукам и пряча использованное мыло обратно в кармашек фартука.

      Повернулась к выходу из кухни, чтобы вернуться обратно в зал с гостями, как замерла на месте. Хотя нет… Даже не так. Буквально вкопалась в пол, разучившись дышать. Около входа в помещение стоял мальчик. Тот самый красивый мальчик, который теперь, не моргая, смотрел на меня округлёнными от удивления аметистовыми глазами.

      Вот чёрт… Что же делать?

      Мы смотрели друг на друга с минуту, а то и больше, не рискуя шевельнуться. Он же всё видел и слышал, да? Почему не бежит к родителям, как до этого поступил Уильям? Не кричит об увиденном и не требует внимания? Он красив и воспитан такими моральными уродами. Тут вывод прост.