Бывшие. Боль и любовь. Дана Стар

все так. Но, черт подери, я не намерен делиться своей кровью, и на это есть причина. Тем более с паразитами Земли – людьми. Да, я не любил людей, и даже более – презирал. Почему? Они живут так мелко, так суетно. Они тратят свою короткую жизнь на то, что не важно, на низшие удовольствия – вкусно поесть и заняться любовью. Не все люди, но большинство из них заражены жаждой денег и власти, они слепы и не видят ничего, кроме своих демонов. Они разрушают свой дом – планету. Да даже если бы я тогда и знал, как это сделать, то почему я должен был дарить этим тварям вечную жизнь? Испокон веков они пытались меня поработить и сделать своим источником счастья. Но умирали, ибо моя кровь слишком мощна для них, эти идиоты попросту сгорали дотла. Но более всего меня раздражал тот факт, что я жил среди них. Я, дитя Небес, привыкший к спокойствию и гармонии, отбывал свое наказание в беспокойном земном аду.

      – Док, видит Всевышний – я не хочу этого делать, но каждый раз вы не оставляете мне выбора! Меня завтра ждут на прослушивании, и я тут не останусь, простите.

      – Аарон, ты не выйдешь! – Хатс загородил мне выход, готовя шприц и выплескивая из него наружу тонкую струйку лекарства.

      – Доктор, не делайте глупостей. Моя кровь сожжет вас, а не омолодит. – мое терпение заканчивалось. Хатс успел воткнуть мне в предплечье иглу, но не впрыснул туда жидкость. Я резко дернулся, ломая шприц. Капельки крови из ранки потекли по руке на кафельный пол. Несколько секунд – и на месте пореза вновь появилась белая кожа.

      – Невероятно!

      – Зря вы, док. Очень зря. Стоит мне лишь подумать о том, чтобы стереть ваш чертов мир с лица земли, как это может произойти, но вы все еще живы! За годы моего существования люди до сих пор населяют вашу планету! Вы словно дикие звери, только недавно обретшие более-менее нормальный облик! Ваш Томпсон лишился ума. Ему хотелось сделать из моей крови эликсир бессмертия и черпать ее как из неиссякаемого источника, но в мои планы это не входило – уж простите, что не захотел послужить экспонатом в вашей скромной лаборатории! – я перешел на крик, а доктор сильнее вжался в стену. Во мне с великой охотой пробуждался тот, кого я боялся больше всего. Демон по имени Александр. Он поднимался из глубин подсознания и охватывал меня пылающим огнем ненависти к людям и Небесам.

      Моя жертва попятилась к выходу, и мне ничего не оставалось, как подчинить себе ее волю. Сверкающий ярче вспышки на солнце огонь моих глаз заставил доктора смотреть и смотреть на меня, гипнотизируя красотой и проникая внутрь человеческого тела. А губы продолжали шептать, уже находясь в опасной близости.

      – Со мной все хорошо, доктор. Не надо меня злить. Сейчас я на грани, и не пытайтесь сопротивляться. Я не хотел нанести Томпсону вред, и, если вас это успокоит, воспоминания ранят меня и делают больно. Постоянно. Вы даже не представляете, сколько боли я ношу в себе.

      – О, Господи! – пролепетал доктор, и эта мысль врезалась в меня, заставляя благоговеть. Демон внутри меня также поморщился, выдал реакцию в виде холодных мурашек на моем теле и нырнул назад в глубину. Упоминание о Творце доставляло