Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном. Гастон Леру

предположить, что убийца прошел через чердак.

      – Стало быть, вы, господин следователь, не сомневаетесь, что убийца скрылся, хотя и неизвестно как, через окно в передней?

      – Все подтверждает это.

      – Я тоже так полагаю, – важно согласился Рультабийль и, с минуту помолчав, добавил: – Коль скоро вы не нашли на чердаке никаких следов убийцы, к примеру отпечатков обуви, какие были обнаружены на полу Желтой комнаты, то, наверное, были вынуждены признать, что не он украл у папаши Жака револьвер.

      – На чердаке есть только следы папаши Жака, – признал следователь, значительно кивнув головой, после чего решил закончить мысль: – А папаша Жак был с господином Стейнджерсоном. Ему повезло.

      – Какова же тогда роль револьвера папаши Жака в этой драме? Ведь, по-видимому, уже всем ясно, что мадемуазель Стейнджерсон ранила из него убийцу, а не он ее.

      Оставив без ответа этот явно смутивший его вопрос, господин де Марке сообщил, что в Желтой комнате найдены две пули: одна – в стене, на которой был кровавый отпечаток руки, другая – в потолке.

      – Ах, в потолке! – пробормотал Рультабийль. – Вот как? В потолке… Любопытно! В потолке… – Он умолк и запыхтел трубкой.

      Когда мы прибыли в Эпине-сюр-Орж, я похлопал его по плечу, чтобы он спустился с небес на землю, точнее, на перрон. Следователь и письмоводитель распрощались с нами, дав понять, что достаточно уже насладились нашим обществом, после чего поспешно сели в ожидавший их экипаж.

      – Сколько отсюда ходу до Гландье? – спросил Рультабийль у какого-то железнодорожника.

      – Часа полтора – час и три четверти, если идти не торопясь, – ответил тот.

      Рультабийль посмотрел на небо и нашел, что оно устраивает его, а также, видимо, меня, поскольку он взял меня под руку и сообщил:

      – Пошли! Мне нужно пройтись.

      – Ну и как? Что-нибудь проясняется? – спросил я.

      – Напротив, все еще больше запуталось. Но у меня есть одна догадка.

      – Поделитесь!

      – Нет, сейчас я ничего не могу вам сказать. От моей догадки зависит жизнь по крайней мере двух человек.

      – Вы считаете, что у убийцы были сообщники?

      – Нет, не считаю…

      Мы немного помолчали, потом он заговорил снова:

      – Нам повезло, что мы встретили следователя с письмоводителем. Ну? Что я вам говорил насчет револьвера?

      Он шел, засунув руки в карманы, глядя в землю и насвистывая. Через некоторое время я услышал, как он пробормотал:

      – Бедняжка!

      – Это вы о мадемуазель Стейнджерсон?

      – Да, она женщина редкого благородства и заслуживает всяческого сочувствия. У нее очень сильный характер… Я думаю, думаю…

      – Так вы знакомы с мадемуазель Стейнджерсон?

      – Вовсе нет. Я и видел-то ее всего раз в жизни.

      – Так почему же вы говорите, что у нее сильный характер?

      – Да потому,