Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном. Гастон Леру

плечо у него было ружье; двигался человек с почти что аристократической непринужденностью. Лет сорока пяти, с седеющими волосами и усами, в пенсне, мужчина был замечательно красив. Проходя мимо трактира, он чуть помедлил, как бы раздумывая, зайти или нет, бросил взгляд в нашу сторону, выпустил несколько клубов дыма и с той же беспечностью двинулся дальше.

      Мы с Рультабийлем посмотрели на трактирщика. Глаза, мечущие молнии, стиснутые кулаки, дрожащие губы – все указывало на обуревавшие его чувства.

      – Правильно сделал, что не зашел, – прошипел он.

      – Кто это? – поинтересовался Рультабийль, переворачивая омлет.

      – Человек в зеленом! – проворчал трактирщик. – Вы его не знаете? Тем лучше для вас. Такому знакомству радоваться не приходится. Это лесник господина Стейнджерсона.

      – Похоже, вы его не слишком-то жалуете? – спросил Рультабийль, продолжая заниматься омлетом.

      – Его, сударь, в деревне никто не жалует. Он гордец; когда-то был богат, а теперь зол на всех, кто видит, что ради пропитания он пошел в услужение. Ведь лесник – такой же лакей, как и прочие, верно? Клянусь, говорят, что хозяин Гландье – он, что все земли и леса принадлежат ему. Он не позволит бедняку съесть кусок хлеба на траве, «на его траве»!

      – А к вам он заходит?

      – Даже слишком часто. Но я дал ему понять, что его физиономия мне не нравится. Правда, уже месяц, как он не появляется, будто трактира «Донжон» для него никогда и не существовало! У него, видите ли, нет времени! А откуда ему взяться, если малый ухлестывает за хозяйкой «Трех лилий» в Сен-Мишеле? А теперь вот разругался со своей полюбовницей, так ищет, где провести время. Бабник, юбочник, негодяй! Все порядочные люди терпеть его не могут. Привратникам в замке он просто уже опротивел, этот тип в зеленом!

      – Так вы считаете привратников людьми порядочными, господин трактирщик?

      – Зовите меня просто по имени: папаша Матье. Так вот, не будь я папашей Матье, если не считаю их порядочными.

      – И все же их арестовали.

      – Ну и что? Вмешиваться в чужие дела я не желаю.

      – А что вы думаете о покушении?

      – О покушении на бедную барышню? Она хорошая девушка, в деревне ее любят. Стало быть, что я думаю?

      – Да, что вы об этом думаете?

      – Ничего. И много чего. Но это никого не касается.

      – Даже меня? – продолжал настаивать Рультабийль.

      Трактирщик отвел глаза и проворчал:

      – Даже вас.

      Омлет был готов. Мы уселись за стол и принялись молча есть, когда входная дверь отворилась и на пороге появилась старуха: тело прикрыто лохмотьями, в руках палка, седые волосы на трясущейся голове паклей свисают на грязный лоб.

      – А, матушка Молельщица! Давненько вы к нам не заходили! – приветствовал ее трактирщик.

      – Сильно хворала, едва не померла, – ответила старуха. – Нет ли у вас чего из остатков