Силач Мирек. Александр Белочкин

первый выпил все два бокала, видимо он готовился к чему-то и набирался храбрости.

      – Мирек, ты не хочешь говорить, чем ты занимаешься сейчас, хорошо, а до войны чем ты занимался? – поинтересовался я.

      – Я работал на ферме – как будто стыдясь ответил он.

      – Здесь, у нас? – переспросил я.

      – Да, тут недалеко – сухо ответил он.

      И вновь повисло неловкое молчание. Мирек ломал пальцы и волновался. Его большой лоб покрылся испариной, и я решил сам навести его на разговор.

      – Мирек, мне кажется, что вы хотите мне что-то рассказать?

      – Да, но я не знаю стоит ли, вызовет ли у вас это интерес.

      – Конечно вызовет, работа у меня такая – с улыбкой ответил я.

      – Вот-вот Мирек, поговори с журналистом, расскажи ему о своей силе и о тебе напишут в газетах – порекомендовал Якоб.

      – Если можно, я бы хотел поговорить с вами в более тихом месте. – неожиданно заявил Мирек.

      – Намек понят, я пойду послушаю девчонок, но ты лишнего ничего не ляпай. Ну, бывайте! Если что, Мирек, я буду здесь до полуночи. – сказал Якоб и попрощавшись с нами направился к девушкам.

      – Идемте за мной – сказал Мирек, мы вышли из заведения и направились к замковой площади. Вечерняя, июньская Варшава была прекрасна. Даже после войны она сохранила свой невероятный дух. Мы молча прошлись по площади, и я уже заволновался не передумал ли Мирек рассказывать историю.