Счастье в мгновении. Часть 3. Анна Д. Фурсова

по кругу, напевая какую-то мелодию. Перышки на её платье вздымаются ввысь, как и само живущее внутри нее милое существо – маленький, радостный-прерадостный ребенок – воспаряющей душою стремится к небу.

      Милана Фьючерс обладает особым чувством юмора, не тем, что переполнен пошлостью, оскорблением, укором и язвительностью. В нём лишь совершенно одно – добро.

      – А чего это меня долго учить, – протестую я, растирая ладошки, подавая сигнал о готовности. – Я враз станцую! Стоит только мне показать, – я делаю важный вид, расправляю плечи, но уже в следующую секунду сам смеюсь.

      – Враз?

      Она не верит в меня?

      – Что вы! Что за удивление? Или вы сочли меня нерадивым учеником? – Ловко умеет эта звездочка спугнуть мою серьезность и дать волю свободословию.

      – Ну что ж, посмотрим, – с вызовом подчеркивает она.

      – Валяйте, мисс Фьючерс. Музыку, пожалуйста! – диктую я, как артист, вышедший на сцену.

      – Сначала научимся без неё. Проверим-ка ваши умения и опыт в медленном танце прежде чем перейти к вальсу.

      Уверенно в своих силах, я резко привлекаю её к себе, пробуждая прошлые воспоминания. «Двор. Лето. Наш первый танец».

      – Сэр, не так резко!.. – шутливо смущается она от моего страстно-стремительного рывка.

      – Смущаетесь?

      – Нисколько!

      Положив руку на моё плечо и нежно приподняв голову, мы скрещиваем взоры. Она тянется к моим губам, и я, прильнув к ней, желая коснуться, ощущаю, что целую воздух. А Мисс Ямочка хохочет до истерики и припевает:

      – Разыграла, разыграла!

      – Плутовка! – Ее смех настолько заразителен. – Не ждите пощады за такое поведение!

      – Вы коварны! – восклицает, умничая, она.

      – А вы просто невозможны!

      – Разговорчики! – прикладывает палец к моим губам. – Останавливаем поток бессмысленных фраз! – учит меня женщина и преподаёт лекцию об отличиях медленного танца от вальса. Показывает движения, указывая, какие нельзя допускать ошибки, и я повторяю, но и первая, и десятая попытки заканчиваются провалом – я наступаю на её ножки.

      – Джексон! – хохочет она до истерики. – От твоего «враз все получится» прошло уже…

      Я перебиваю её:

      – Пробуем ещё раз!

      И снова у меня не выходит. Я беру себя в руки и пытаюсь заставить свое тело не уводить мой мозг от заданной цели и перестать бесконечно думать о семейке Гонсалесов.

      Она вновь и вновь проговаривает:

      – И раз, два, три, и раз два три, – мы делаем образно квадрат. У меня виден начальный прогресс. «Уж не такой я и нерадивый». – А теперь кружимся, кружимся. И по кругу делаем движения.

      Последующий час мы упорно доводим движения до плавности.

      Темнеет. Вечерняя прохлада, напоенная еще не остывшими знойными частичками, умиротворяет нас.

      – Может, отдохнём? – предлагаю я, потакая очертаниям проявившейся усталости.

      – Но только пять минут. И затем всё то же самое, но под музыку.

      Покорившись учителю, мы усаживаемся