Пари с наследником Земли. Татьяна Зинина

бы круто, если бы ты умел живую менять, – проговорила, веселясь. – Стал бы самым известным в Союзе пластическим хирургом. Менял бы людям части тела по их желанию за пару минут.

      – Пф, – отозвался Мик. – Вот уж спасибо, не надо. Лучше я продолжу работать, где работаю.

      – А где ты, кстати, работаешь? – задала новый вопрос. – Ты и когда мы столкнулись сегодня сказал, что работа зовёт.

      А он вздохнул и всё-таки признался:

      – В полиции.

      – Ого, а кем? – мне на самом деле было интересно говорить с ним и узнавать о нём больше.

      – Да так. То тем, то тем, – ответил неопределённо. А заметив непонимание в моих глазах, пояснил: – Два месяца стажировался в группе быстрого реагирования. Потом перевели в следственный отдел младшим помощником младшего помощника. Недавно назначили на должность заместителя смотрителя архива. Это наискучнейшее занятие, поверь. Правда, иногда вызывают поучаствовать в задержании. Когда нужно сделать всё тихо, мирно и незаметно. Тут мы с Андрюхой отлично работаем в тандеме. Так что считай меня мальчиком на побегушках.

      И картинно развёл руками.

      – И нравится тебе такая работа? – напомнила я.

      – Нравится, когда дают работать. В остальное время, это просто просиживание штанов.

      – Но, наверное, есть перспективы? – задала новый вопрос.

      – О, – он странно рассмеялся. – Вот с перспективами у меня как раз всё в полном порядке. Это даже не перспективы, а перспективища. Но пока приходится пробовать себя во всяких глупостях. По словам отца, мне нужно понять и прочувствовать разные профессиональные отрасли. Посмотреть на них изнутри. Для общего, так сказать, развития.

      Я задумчиво кивнула, а в голове информация начала складываться в выводы.

      – Значит, у тебя очень обеспеченный отец. Вероятнее всего, серьёзный бизнесмен, который рассчитывает, что когда-нибудь ты займёшь его место, – озвучила свои выводы.

      – С чего ты взяла? – Мик изобразил удивление и недоумение. Но если удивление было настоящим, то недоумение ‒ точно наигранным.

      – Ты легко соришь деньгами, значит, у тебя их много, – принялась рассуждать вслух. – Сам ты очень молод, следовательно, они родительские.

      – Мне двадцать четыре. Думаешь, я не могу сам достойно зарабатывать? – возразил он.

      – При нашей первой встрече тебе было двадцать два. В универы и академии на Даркаре принимают с восемнадцати. Учёба там продолжается около пяти лет. Значит, ты тогда был ещё студентом и сам зарабатывать не мог.

      – Неправда. Я знаю очень многих ребят, которые умело совмещают работу и учёбу, – возразил Мик. – И прилично зарабатывают своими талантами.

      – Да, такие есть. Но это не про тебя, – заявила без сомнения. – Ты вообще материальные блага считаешь неважными. Мелочью. Ты и в пиццерии на чай оставил сумму, равную сумме нашего заказа.

      Он недовольно свёл светлые брови к переносице.

      – Ладно. Твоя догадка верна. И про отца ты правильно угадала. А что ещё можешь про меня сказать?

      Мы вместе с даром