Ловушка для идеального мужчины. Георгий Александрович Ланской

заставив изменить мнение на прямо противоположное.

      *****

      Школьный вальс крутят каждый год, и каждый год Алена не может разобрать ни одного слова, как ни старается. Она дает себе зарок, что скачает эту навязчивую, как жвачка, песенку с интернета и прочтет текст, но каждый год забывает, потому что по большому счету это не имеет значения. Каждый год ее отвлекают какие-то заботы, свежие сплетни, новый облик давно не виденного одноклассника, запуганный новичок, что отчаянно храбрится после перевода в другую школу. Тут уже не до старой песенки. Но Алена вновь дает себе зарок, что хотя бы в этом году, в последний раз попытается понять, о чем же там поется. А еще ей хочется, чтобы звуковик нашел фонограмму поприличнее, или сменил колонки, ведь в этих кроме «бу-бу-бу» ни слова не разобрать. Инстинктивно прислушиваясь, Алена вроде бы начинает разбирать слова, пока линейка еще не началась, и звуковик пускает музыку для проверки.

      «Когда уйдем со школьного двора под звуки нестареющего вальса…», – разбирает Алена и ей кажется, что эта песня совершенно неуместна первого сентября, но в этот момент Таня роняет на себя мороженое и матерится так, что видавший виды грузчик заслушался бы и может, что-то законспектировал.

      –Возьми, – говорит Алена и отдает ей упаковку влажных салфеток. Таня, шипя сквозь зубы, начинает оттирать юбку и злится, глядя на заметное пятно.

      –Надо замыть, – раздраженно говорит она.

      –У меня минералка есть. Где ты сейчас ее замоешь? В школу не пустят.

      –Давай минералку хоть… Черт. Пошли отойдем в кусты хоть, а то вон, Сидоров уже пялится и лыбу давит.

      Сидоров, изрядно раздавшийся в плечах, невероятно рыжий, действительно глумливо улыбался. Подхватив Алену под руку, Таня тащит ее прочь от школьного крыльца. Сейчас там не происходит ничего интересного, а даже если бы торжественная часть и началась, она каждый год совершенно такая же, как и в прошлом, так что не стоит и время тратить.

      Пока Таня, перекрутив юбку, отчаянно втирает жирное пятно в ткань, Алена стоит на стреме, следя, чтобы никто не увидел ничего неподобающего. Но на них никто не смотрит, все увлеченно разглядывают школьные ворота, куда с мигалками сопровождения въезжает машина мэра. Таня бросает туда же озабоченный взгляд, вытаскивает из упаковки новую салфетку и продолжает тереть. Алена вынимает из рюкзака пачку жевательной резинки и отправляет в рот две подушечки сразу, раскусывая их острыми белыми зубками. Не глядя, она протягивает жвачку Тане.

      –Будешь?

      Та трясет головой и придирчиво оглядывает юбку, которая выглядит почти пристойно. Неподалеку от них появляется мужчина в грязной клетчатой рубашке и джинсах с грязными коленями и бросает на них заинтересованный взгляд. Алена презрительно оглядывает его сверху вниз, и тот ретируется. Поглядев на школьное крыльцо, куда поднимается первое лицо города, Таня издает нервный смешок.

      –Последний год, Аленка.

      –Последний, – соглашается та и тянет