Охота на некроманта. Саша Молох

пяти, пришлось бы туго.

      – А чего мне с тобой болтать? Об тебя не согреешься, ты вон какой сильный, – клиентка опустилась на насыпь, наверняка по ее мнению соблазнительно закинула ногу на ногу и откинулась на костлявых руках, демонстрируя пульсирующую пергаментную кожу на животе. – И старый слишком. Да и брюнетов я не люблю. Не любила. Но я тут не одна такая. Другие придут, когда закончат там, – показательно махнула в сторону кладбищенской конторы. – Хоть погляжу, из чего такие, как ты, состоят. И точно ли не поднимаются? Или у вас чего другое не работает?

      Хорошо, что молодая. Глупая и разговорчивая. С отличной памятью – вкусы свои помнит и пока им следует. Значится, «другие» у нас в наличии. Лука прикинул, что по времени успевает, положил на колено готовую печать, размял двумя пальцами запасной комок глины, мысленно накинул линии пентаграммы и через секунду сжимал в ладони готовую замыкающую покрышку.

      – Что, упокаивать меня будешь? – покойница кокетливо поправила корону. За время разговора на ней понаросло зубцов, и теперь голова клиентки больше напоминала дикобраза. – Не выйдет, гроб-то мой – того, по кускам разнесло. Бездомная я. Несчастная. Может, времяночку найдем и погреемся, дядечка? С облезлого старого упокойника хоть тепла кусочек?

      Говорила клиентка хорошо, четко – значит, умерла не больше двух недель назад. Но с какого перепуга помершая своей смертью шмакодявка явно готовится встать? Девчонку, прежде чем похоронить, наверняка вдоль и поперек проверили – уж больно возраст стремный для кладбища.

      – Может, и погреемся, вон ты какая симпатичная, – покладисто согласился Лука, вылепляя еще две покрышки, потому что запас карман не тянет. Четыре готовы – печати на них развернутся в нужный момент и сделают мертвое мертвым окончательно. – Только я один, а вас трое. Как делить меня будете, девочки? Или там уже мальчики? А если другие подоспеют, вам и вовсе ничего не достанется. Придется сидеть, ждать следующих горячих.

      В горле запершило, дышать стало сложнее.

      Единственное, за что Лука не любил свою рабочую интуицию, так это за ее физические проявления. Чуять приближение третьей формы – полезный талантик. Без него выше пятого уровня не поднимешься. Но хотелось менее жестких проявлений – пусть там загривок чешется или в ухе звенит. Впрочем, тут у высокоразрядных упокойников все было индивидуально. Иногда даже с перебором индивидуальности. Когда-то Лука знавал одного некроманта второго уровня, ощущавшего клиента, готового встать, тем самым органом, на котором половина матюгов основана. Некромант мрачно пил водку на кухне у Луки и жаловался: мол, перед покойниками неудобно. К тому же не дай бог родственники работу проверить задумают, а у нас тут все стоит? И клиент в том числе.

      У Луки было проще и сложнее одновременно. Начинались проблемы с дыханием, и чем ближе был выворот – тем сильнее становились проявления.

      Со спины активно завозились, готовясь к прыжку: кто-то крупный, судя по звуку.

      Дальше лясы точить было рискованно, но маленькая болтливая клиентка