Ещё более Дикий Запад. Карина Демина

какой-то фигней в банке, про которую сказали, что она для кожи.

      Пускай.

      Но чем дольше я лежала, тем сильнее остывала вода, а в голове появлялись мысли… да разные мысли. Большей частью о том, что Чарли новостям не обрадуется.

      Он ведь граф.

      Всамделишный.

      И это я тут могу над графством его посмеиваться, а там, на Востоке, смеяться будут уже надо мной. Я даже высунулась, чтобы в зеркало поглядеть, чего явно делать не стоило. Из зеркала на меня поглядела смуглая до неприличия – еще немного, и с сиу по цвету сравняюсь – девица с темными волосами и резкими чертами лица. Губы у нее были тонкими и большими. Помнится, судейская дочка еще мой рот жабьим обзывала. Нос с горбинкой. Глаза… глаза пожалуй что и ничего. А вот шея длинная, как у жирафы, которую я на картинке видела. И сама тощая.

      Кости торчат.

      Кожа… кожа вон ниже шеи белая. И на руках тоже, будто я то ли перчатки надела, то ли вымазалась. А матушка еще когда предупреждала, что приличные девушки носят перчатки.

      И маски от солнца.

      Я бы, может, и носила.

      Но не помогла бы мне маска. Даже если загар отскоблить, все одно я останусь не совсем человеком. Может, не настолько, как Эдди, но коль приглядеться, то чувствуется во мне иная кровь.

      И вообще…

      С этой мыслью я нырнула в остывающую воду, под которой и сидела, пока хватало дыхания. А как закончилось, то вынырнула.

      – Прекрати, Милли, – сказала я своему отражению, стараясь подражать Мамаше Мо. Вот кто умел изгонять бесов, в том числе и трусости. – Вовек в ванной не спрячешься.

      А вот волосы мыть надо.

      Я и вымыла. Дважды. А они все одно остались черными и спутанными. И… белый мягкий халат, который единственный нашелся из чистой одежды – Эдди обещал решить вопрос, – нисколько не успокоил.

      Я осторожно приоткрыла дверь и ничуть не удивилась, обнаружив графчика.

      Графа.

      К мужу стоит относиться серьезно. Он сидел на белом диванчике и глядел в пустую кружку.

      – На кофейной гуще гадаешь? – спросила я, потому что нужно же было чего-то сказать.

      Подозреваю, основное он узнал от Эдди. А я… я стою. С полотенцем на волосах. Мамаша Мо так закручивала, чтоб не просквозило. Тут, конечно, сквозняков нету, но с полотенцем все одно как-то спокойнее.

      – Скорее, думаю.

      – Злишься? – Не люблю недоговорок.

      Я бы вот злилась, если по-хорошему. Да и… и должна бы, странно, что не злюсь. Я ведь тоже не хотела замуж. Но…

      – Нет, – он покачал головой. – Ничуть. Сам должен был подумать.

      – Эдди говорит, что все не так страшно. Что надо просто изучить клятву, и… и, может, что-нибудь придумаем.

      – Придумаем, – соврал Чарльз.

      А я взяла и поверила.

      – Там… вода есть горячая. Хорошо. Правда, одежды нет, но Эдди сказал, что купит на первое время. А потом уже сами.

      – Как мы вообще сюда попали? – Чарльз отвел взгляд, а я вспомнила, что из той самой упомянутой одежды на мне только халат.

      И это как-то… неудобно, что ли. Не в том смысле, что в халате, но просто вдруг подумалось,