Ещё более Дикий Запад. Карина Демина

желала, чтобы венчание состоялось всенепременно в главном соборе.

      Красная дорожка.

      Невеста в роскошном платье, хрупкая и невинная. Прекрасные девочки с корзинками. Лепестки роз. Песнопения…

      Алый камень во лбу статуи тускло поблескивал, и Чарльз не мог отделаться от ощущения, что богиня смотрит.

      Глупость какая.

      Это просто… место такое. И нервы. Нервы у него не железные. Он все-таки живой человек, а после всего пережитого неудивительно, что мерещится, будто статуи смотрят.

      Служитель возопил особенно громко, и от голоса его дремлющий свидетель встрепенулся и поинтересовался:

      – Уже все?

      – Кровь пустят, – неожиданно громким голосом ответил другой. – И тогда все. Потерпи ужо.

      Тот, первый, зевнул. Служитель обернулся и скорчил гримасу: мол, торжественность всякую рушите. А затем, вновь повернувшись к Чарльзу, произнес:

      – Руку. Правую.

      А когда Чарльз протянул – почему-то и мысли не возникло ослушаться, – то по руке этой полоснули узким ножом.

      Жрец ловко подставил под запястье чашу. Откуда только взялась.

      – Повторяй за мной, – велел он. И опять же Чарльз кивнул – сейчас повторит.

      Потому что… нет, надо остановиться. Где кровь, там и Сила, а с Силой не шутят. С богиней тоже. Теперь красный отблеск камня мерещился и в глазах ее.

      – Кровью своей и жизнью своей…

      Чарльз повторял слова клятвы, отдавая себе отчет, до чего опасно клясться кровью и жизнью. И Силу тоже помянули. Она ожила и потекла по жилам, чтобы упасть в треклятую чашу. Но губы сами шевелились, проговаривая слова.

      Это неправильно!

      Напрочь неправильно!

      Потому что сиу не заключают браков. Но на него взирала не только темнолицая богиня, но и другие, сокрытые в нишах, тоже.

      – …беречь и защищать…

      В клятве нет ничего невыполнимого. Она, если подумать, достаточно размыта. Чарльз и без нее берег бы. Ну и защищал, само собой. Он посмотрел на ту, которая вот-вот станет его женой. И появилось трусливое желание отступить. Он ведь не обязан! Это не его проблемы! И есть другой выход.

      Должен быть.

      Можно и вправду отправить их куда подальше и нанять кого-нибудь другого. Здесь ведь наверняка есть люди, готовые за небольшие деньги… или за большие, но главное, что решить проблему.

      Именно.

      А он жениться решил.

      Дурак.

      Только почему-то он не мог отвести от невесты взгляда. И улыбался. Точно, как дурак. И… и голос Милисенты доносился будто издалека, повторяя те же слова, что уже произнес Чарльз. И слушал их не только он. Слушали все. И даже тот толстяк перестал храпеть.

      Это важно?

      Наверное.

      Пальцы служителя, измазанные кровью, коснулись губ, провели полосу на лбу. Какая невозможная дикость. И главное, без розовых лепестков… что за свадьба без розовых лепестков?

      Кровь на губах Милисенты сделала их невообразимо яркими. И само ее лицо преобразилось. А в глазах почудился тот же алый отсвет.

      Огонь?

      Ее огонь согревал, сливаясь