Твоя Мари. Дневник, часть 2. Марианна Крамм

что человеку нравится принимать боль от того, кого он любит – и наоборот. И если вы вдруг в этом совпали – то и прекрасно. Мы вот совпали…

      Я не говорю о любви – не знаю, почему, но это кажется мне неважным в Теме. Гораздо важнее для меня то, что я могу довериться – полностью довериться человеку, стоящему у меня за спиной с плетью в руке. Я ему верю, я знаю, что он не причинит мне вреда – потому что таков уговор. И это чувство для меня куда сильнее.

      Денис всегда был вербальным, ему необходимы были эти словесные рюши и бантики вроде «люблю-не могу» и все в этом роде. Смешно…

      Я в принципе мало говорю, а уж о чувствах вообще предпочитаю молчать, и это Дениса, конечно, бесит. Ему хочется словесных выражений, хочется слышать, какой он замечательный, какой талантливый – такое впечатление, что его в детстве недостаточно хвалили, и он пытается добрать от меня. Но я ему не мамочка и – тем более – не собираюсь закрывать его гештальты.

      Иногда я думаю, что в Тему его привела еще и какая-то внутренняя неуверенность – при его внешних данных и вполне неплохих мозгах он почему-то иной раз испытывал какое-то напряжение, словно ждал, что его отвергнут, оттолкнут, не оценят. Меня это забавляло.

      Я же всегда была самоуверенной, цену себе знала, окружающие это чувствовали. И Денис – тоже. Мне кажется, он и повелся-то как раз на это, а шея моя и профиль шли как гарнир. И потом, я слишком долго держала его на расстоянии, его охватил азарт – как такое вообще может быть? Его, признанного красавчика и записного самца курса, держат на скамейке запасных… Это он так думал – сам как-то рассказывал, что долгое время подозревал, будто у меня есть кто-то, и я потому не соглашаюсь на какие-то отношения. Кстати, его здорово удивил тот факт, что я оказалась девственницей.

      А у меня никого не было – с однокурсниками было неинтересно, со шпаной в не совсем благополучном дворе – тем более. У меня был свой мир, в котором на тот момент никому не было места.

      К моему удивлению, именно Денис сумел найти ключ от двери, ведущей туда…»

      Машка, Машка… Какая дверь, какой ключ… Я так ничего о тебе и не понял за столько лет. Ты ушла, оставив меня перед этой наглухо запертой дверью, о которую я столько раз разбивал в кровь лоб и кулаки. А ты…

      Ты открылась только Олегу, и то не до конца, я в этом всегда был уверен. И никто, мне кажется, не мог сказать, что знал о Мари все, даже ее Лялька, с которой, как я подозревал, она была предельно откровенна.

      С первого момента нашего знакомства мне показалось, что Мари не такая, как все, и это было правдой. Она была устроена совершенно иначе, нежели остальные девчонки, и это многих отпугивало – кто в молодом возрасте хочет мозговых сложностей, когда гормоны бушуют, а на уме только одно – как бы скорее в койку завалить. Но с Машкой так бы не прокатило, я это быстро понял. К тому же, я уже знал, что происходит между двумя людьми в постели, опыт имелся, благодаря, конечно, другу Олегу. Поэтому я мог позволить себе ухлестывать за девчонкой, которая меня в постель не приглашала и, кажется, не собиралась. Мне было интересно разгадать, что же