Проклятие Гийома Завоевателя. Виктор Васильевич Бушмин

и ответил:

      – Да-да, ваше высочество. – Он помнил слова короля и не решился рассказывать принцу всю правду о секретном задании, воспоминание о котором у него не вызывало ничего кроме тошноты и дрожи омерзения. – Отнюдь, ваше высочество! Бог миловал меня, чего не скажешь о бедном Жане…

      Один из монахов, как показалось Годфруа, вздрогнул, услышав слова де Леви.

      Людовик подошел и поднял, держа за плечи, де Леви:

      – Прекрасно! Вот, – он потряс письмом, – отец написал мне обо всех твоих злоключениях! Может, сам расскажешь на досуге?..

      Годфруа сделал кислое лицо:

      – Я не сильный рассказчик. Так, всякое бывало. Жаль только мессира Жана, ей Богу, жаль!..

      Людовик перекрестился:

      – Славный был воин, упокой Господь его душу. – Он ткнул рукой в монахов. – Прибыли буквально перед тобой, привезли письмо отца и Сугерия. Хотят присутствовать в нашем войске, служить пастырями нашими. Они оба немые. Значит, им можно спокойно исповедоваться. Они уже точно никому не проболтаются!

      Принц засмеялся, глядя на монахов. Монахи, как ни в чем небывало, стояли поодаль.

      – Ты, Годфруа, случаем, не хочешь исповедаться? Может, грех, какой, на душе имеешь?..

      Годфруа вздрогнул, но соврал:

      – Нет, ваше высочество, моя совесть чиста… – Он незаметно посмотрел на монахов. Их лица, несмотря на невыразительность, показались ему, все-таки, знакомыми. Он спросил у них. – Святые отцы, случаем, я не мог вас видеть где-нибудь?.. – Монахи отрицательно покачали головами. – Значит, я ошибся и обознался… – кивнул им де Леви. – И, тем не менее, ваше высочество, у меня нет нужды исповедоваться. Я не совершил ничего предосудительного или неподобающего рыцарскому званию, что могло бы очернить и погубить мою бессмертную душу. – Соврал он напоследок, бросив едва заметный взгляд на монахов. Один из них снова. Как показалось ему, одобрительно кивнул.

      Людовик налил вина, взял два кубка в руки и подошел к де Леви:

      – Угощайся! Пей на здоровье! – Он повернулся к монахам и добавил. – Дергайте отсюда! Сидите в лагере смирно! Не смущайте моих рыцарей!..

      Монахи поклонились и ушли. Людовик отпил вина и сказал де Леви:

      – Еще ночь, и ты бы меня искал уже под Буржем. Основная часть армии ушла туда…

      – А вы, принц?..

      – Сворачиваем лагерь. Завтра мы выезжаем за рыцарями. Их повели мессиры Антуан и Мишель де Нанси…

      Годфруа улыбнулся:

      – Давно же я не видел их! Соскучиться успел! Как они, все нормально?..

      – Нормально! «Пошуровали» опять от души в Понтье и Вермандуа! Ты не представляешь, Годфруа, какой штурм был! – Принц причмокнул губами от удовольствия.

      Годфруа выпил вино и, косясь на выход из палатки, сказал:

      – Что-то не нравятся мне эти монахи…

      Людовик отмахнулся:

      – А, ну их, будут исповедовать рыцарей перед боем, и соборовать убиенных, не дай Бог нам самим дождаться этого!

      Они поболтали еще пару часов, после чего заснули. Утром, скоренько помолившись, Людовик и Годфруа выехали догонять армию, ушедшую к Буржу…

      IV