.

убедила меня в этом окончательно. Поэтому, если и говорить о профдеформации, то в моем случае вот она – та самая, о которой говорила Людмила Ивановна. Скрывай до последнего, что ты психолог, иначе придется… отказывать!

      Недавно у нас на кухне сломалась посудомойка. Пришлось вызывать мастера. «О, а я знаю вас! Вы психолог Юлия Купрейкина. Видел вас во „ВКонтакте“!» – сходу разоблачил меня специалист помогающей профессии. «Да, это я!» – пришлось признаться мне. Далее мастер, я и муж стоически (не от слова «стоицизм», а от слова «стоя») три вечера подряд искали причину поломки. И когда вода наконец пошла в машину и та «выплюнула» таблетку, я радостно хлопнула в ладоши. И тут специалист сервисной службы решился на консультацию со мной.

      «Вот вы психолог же! Давно хотел спросить. У нас с женой все хорошо, нормально живем двадцать лет, все устраивает. Любим друг друга. Но есть маленький вопрос. Правда, принципиальный…».

      Не буду рассказывать, как выхожу из подобных ситуаций. Консультация психолога «в дверях» (или не отходя от посудомойки) – вещь невозможная. Или мне придется начинать с чтения лекций по общей психологии и далее по курсу (бери все, разбирайся, пользуйся!), или все же знакомиться с человеком, чтобы понять его ситуацию, провести диагностику и применить индивидуальный подход. То есть не разбирать всю машину на винтики, а направить усилия точечно.

      И сейчас, в общем, даже не об этом. Задумалась о том, как долго человек может жить со своей проблемой, словно ожидая счастливого момента, когда у какого-то психолога сломается посудомоечная машина. Верю, что сама по себе готовность задать этот вопрос – уже героизм, но… Мысль о том, что человек в течение двадцати лет несет, а порой тащит по жизни «маленький, но принципиальный» вопрос про свои отношения, огорчает меня. Почему? Потому что эту проблему можно решить на консультации с психологом. Возможно, за пару встреч, возможно – за десять, но это будет закрытый, решенный вопрос. А значит, высвободившийся психический ресурс можно будет направить на дела, на любовь, на жизнь…

      Пишу и понимаю, что сейчас делаю больно многим читателям. А продажи и вообще любое взаимодействие «через боли» сейчас не популярны и вызывают протест у потенциальных покупателей – так утверждают маркетологи. Я улыбаюсь и соглашаюсь. Тоже не люблю, когда мне давят на мою мозоль. Но это значит, что условному маркетологу, чтобы заставить нас купить что-то (то есть решить нашу проблему), придется делать это еще более извращенным способом – так, чтобы мы этого не заметили. Забавно, правда? Болит – ну и пусть болит. Может, найдется кто-то, кто все-таки позаботиться о том, чтобы я избавился (ась) от боли.

      Возвращаясь к вопросу «в дверях». Представим на секунду, что посудомоечных дел мастер записался ко мне на консультацию. Мне это представить несложно, поскольку он таки записался! Да, пришлось признать, что вопрос, который перманентно встает на повестке дня на протяжении двадцати лет, не может быть «маленьким». Да, пришлось