По велению Чингисхана. Том 2. Книга третья. Николай Лугинов

с золотистыми крапинками корешок, нечто, напоминающее труху, залил все пенистым кумысом, перемешал. Перелил снадобье в походный кожаный бурдюк, несколько раз энергично встряхнул, протянул Аргасу.

      – Приторочь к лошади, не снимай даже ночью, через два дня доспеет. Пей к вечеру, по чарке. Но помни, что я тебе говорил, – строго поднял указательный палец старый Соргон-Сура. – Это тебе не простой кумыс, не архи, а сильное снадобье, переберешь – о-о-о! – схватился он за голову.

      – Конечно-конечно. – Старый Аргас растерянно потоптался. – Надеюсь на тебя, потому и приехал.

      – Ты вот что, сообщи мне потом с кем-нибудь, помогло ли тебе это снадобье? – сказал Соргон-Сура.

      – Конечно-конечно. Обязательно сообщу.

      – Для меня, для человека, занимающегося лекарствами, изучающего разные составы, это очень важно. Если же эти травы не подействуют, может, я в следующий раз заварю кое-какие другие травы, отправлю тебе.

      – Ну, друг мой, сверстник, благодарю тебя… Я в долгу не останусь. Отплачу добром за хлопоты. Ты меня знаешь.

      – Скажешь же такое! – Соргон-Сура рассмеялся, поглаживая сверкающую макушку. – Тебе спасибо, что приехал. Порадовал меня, выходит, что мы еще век не отжили! Кое-чего еще можем! – выставил он кулак.

      – А как же иначе! На долю нашего поколения выпала редкая участь: по велению Чингисхана мы прошли далекие земли и страны.

      – Да я-то ведь не отлучался от чанов с кумысом…

      – Мы пили твой кумыс с тойоном Чимбаем, когда окружали Тайхал. Мой меген тогда входил в состав тумена, которым он командовал. Кумыс веселил нам кровь, и мы зажали врага, как петля аркана затягивает шею кулана.

      – Мне трудно понять: зачем нужен Тайхал, если мой бедный мальчик убит…

      – Чимбай был прирожденным воином. Необыкновенным, выдающимся полководцем. Он останется в памяти потомков.

      – Лучше бы он остался живым. Был бы сейчас со мной, унаследовал бы мое дело: кумыс у него получался лучше, чем у меня. – Соргон-Сура опять прослезился, вспомнив сына. – Без Чимбая жизнь для меня потеряла всякий смысл…

      – А как же Чилайин? – Аргас, пожалев, что задел незаживающую рану несчастного старика, постарался повернуть разговор в другое русло. – Ведь у тебя еще есть старший сын?

      – Что с Чилайином сделается, живет, ходит, – махнул Соргон-Сура, грустно вздохнув. – Ничем не интересуется, никогда ни о чем не спросит. Заедет – молчит, к нему приедешь – тоже молчит. Будто чужой. Из-за него на старости лет и живу бирюком. Ни себе, ни людям не в радость.

      – Да будет тебе! – Аргас шутливо боднул друга детства плечом. – Может, тебе тоже снадобья своего выпить да молодуху завести?!

      При этом старый воин подмигнул Игидею, который словно пригорюнился в сторонке.

      – Скука – это еще что! – вдруг оживился тот. – Главное же в том, что без людей, без их интереса и любопытства к тебе начинаешь тут же чахнуть, как травы и деревья в засуху. Вот, возьми меня. Казалось бы, водил по дальним странам караваны, а теперь здесь начинает