и что-то говорила про замечательный вечер, какие-то слова благодарности… Он же не скрывал своего удивления. Ожидая такси, он смотрел на меня своими темными глазами, и тогда я обняла его… Я знала, что это очень неожиданно для него, но твердо решила, что лучше всего закончить этот вечер в его объятиях. Конечно, он обнял меня в ответ, говорил о том, что приятно так со со мной стоять. А когда машина подъехала, я, видимо, совсем уже осмелела и поцеловала его. В щеку. Но, наверно, шокировала его еще больше. Зачем я это сделала? Во-первых, мне безумно хотелось этого. Во-вторых, все свои смелые поступки я успешно оправдывала (сама себе) проекцией: мне казалось, он смотрит и хочет этого сближения, но не решается. Мне совсем были не важны причины этой нерешимости, ведь самый главный шаг навстречу мне он когда-то сделал. А теперь я чувствовала силы и способности проявиться по отношению к нему. И делала то, что хотела. И вот, когда я прилетела к нему, по пути в его квартиру, в поезде метро, я также взяла его под руку. Помню, после перелета у меня очень болела голова, но мне это было совсем не важно, ведь я была рядом с ним. Его присутствие удивительным образом сглаживало мое плохое самочувствие. И это было очень приятно. Позже, во время прогулки по Арбату, когда я традиционно держалась за него, он очень умело и плавно скрестил кисти наших рук и образовавшийся «замок» положил себе в карман. По-моему, он делал так не раз.