Закон зеркальной связи. Игорь Вешний

спросила его какая-то женщина.

      Джинн открыл глаза, быстро захлопал ими, и стал размышлять, что же надо сделать в таких случаях. Но никакого нужного ответа ему в голову не приходило. Тогда он просто сказал первое, что ему послышалось в голове: «Не знаю».

      Женщина скривила лицо и сердито заворчала:

      – А я знаю, что смогли бы! Ну-ка немедленно освободите место для гуляющих! Приподнимайте себя, приподнимайте быстрее, как нормальный культурный человек!

      После таких слов джинн сразу сообразил, что догадаться о значения понятия «культурный человек» он еще успеет, а сейчас ему надо срочно попробовать приподниматься.

      Это получилось! Но требуемое приподнимание у него произошло в его лежачем положении. Он, как лежал, так и мгновенно взлетел на метр с небольшим над скамейкой, освободив место для посадки гуляющих.

      Женщина почему-то ахнула, стала сползать на его место, которое он только что занимал на скамейке, закрыла глаза и так там осталась, неподвижно лежащей.

      Джинн хотел было ей чем-то помочь, но у него опять пронзительно зазвенело в голове и скрючило от боли. Он едва не опустился на женщину, еле-еле успел мягко приземлиться возле скамейки, и шатаясь, встал на ноги.

      Вокруг начали собираться люди, недовольно вглядываясь в лежащую на скамейке женщину и на покачивающегося рядом обросшего мужчину.

      – Опять от алкоголиков проходу нет! – донеслось до джинна.

      – И женщины туда же катятся! – раздалось с другой стороны.

      Джинн вспомнил Сашины слова, что алкоголики плохие, потому что пьют плохой лимонад, и нашел в себе силы, чтобы выпрямиться, и, превозмогая боль, отойти подальше от скамейки.

      Глава 8. За волшебным обедом

      Волшебные обеды – удивительные средства дразнить свои аппетиты и выполнять всё, что они просят. Все, сидящие за столом и не дающие покоя ложкам, конечно же, не догадывались об этом. Им было некогда думать о чем-то другом, кроме того, что опять всё вкусно. Но по мере того, как тарелки опорожнялись, возникали аппетиты на разговоры.

      Первым открыл рот, не поднося к нему ложку, Саша:

      – Мам! А когда я ем, я же не глух?

      Маша сразу поддержала его философское осмысление процесса еды:

      – Мам! А он еще и не совсем нем! Я тоже ― не совсем!

      Мама, видя, что обед уже почти исчез из тарелок, спокойно включилась в разговор:

      – Мы – молодцы! Волшебный обед всегда дает волшебную силу, и на последней ложке разрешает разговаривать, но так, чтобы не давиться.

      Маша, опорожнив в рот содержимое последней ложки, неожиданно напомнила про то, что напоминала очень часто:

      – Мам! А папа наш, когда кушал, не давился?

      Мама, не опуская пустую ложку в тарелку, задумалась на несколько мгновений, но потом сразу сделала с ложкой то, что дети уже совершили со своими ложками. Обед был закончен.

      Саша, ожидающий маминого ответа, тоже