Чёрный с белым не берите. Нада Калина

каким жутким и несправедливым кажется мир, когда ты изгой. В классе Ксюшу называли Молью за невзрачную внешность: русые волосы, заплетённые в плёточку-косичку, острый носик, бесцветные брови, глаза при всех остальных данных никто никогда не рассматривал, впрочем, они были серые, как её жизнь. Особенно остро Ксюша ощущала свою неказистость, когда девчонки вокруг начали приобретать миловидность, наливаться особым соком, оформляться. Она же оставалась угловатой, тощей, её непослушное тело и лицо никак не хотели хорошеть. Девочка замыкалась и уходила в себя, прячась, как улитка в домик. Она страдала молча, а когда делилась с мамой, та читала ей скучные лекции:

      – Самое главное в человеке, доченька, это его внутренний мир. Ты – добрая и послушная девочка, хорошо учишься, умнеешь, значит, получишь хорошую профессию…

      – Я не об этом, мама, – обрывала ей Ксюша, – Я некрасивая, меня никто не любит.

      – Глупости. Ты… нормальная и тебя обязательно кто-нибудь полюбит.

      Ксюшина мама была мало убедительной, Ксюша не верила ей, потому что та сама была серой мышью. Она не занималась собой, убирала волосы, такие же блёклые, как у Ксюши, в пучок, одевалась в безликие костюмчики.

      – Мам, а почему ты не купишь себе красивое платье или костюм другого цвета, юбку какую-нибудь в яркую клетку? – спросила однажды Ксюша.

      – А ни к чему мне. Я на работе в халате хожу, никто и не видит.

      Мама работала в лаборатории старшим лаборантом. На работе её ценили – так она говорила. А вот отец, похоже, ни особенной любви, ни уважения к матери не испытывал и частенько запивал.

      «Не потому ли мой папаша пил, – думала теперь Ксюша, – что счастья с мамой не ощущал?» Мать сама счастья не знала и Ксюшу быть счастливой не научила. Не была она ни симпатичной, ни мало-мальски привлекательной. Какая-то бесцветная была и безучастная. Она даже не ругалась с отцом, не упрекала его, только поплакивала тихо. Отец, когда не пил, был неплохим помощником, но, бесхарактерный и ведомый, он нуждался в волевом друге, исподволь искал наставника в жене, она же не соответствовала его ожиданиям. Для него самым лучшим выходом оказался запой.

      «Хочешь изменить внешность, сделай умное лицо!» – услышала она как-то раз совет. «Я не хочу умное лицо, хочу красивое!» – всякий раз думала Ксюша, вспоминая это давнишнее наставление.

      В подростковом возрасте Ксюша перед зеркалом пыталась мимикой изменить выражение лица. Она выпячивала и растягивала губы, таращила глаза, поднимала брови – ничего не менялось. Во всем облике проглядывалась Ксюха, которую никто не замечал и не любил.

      Она и теперь боролась с Ксюхой в себе, победно вырываясь из тисков своей неуверенности. А вот любви в её жизни по-прежнему не было. Любил её один человек когда-то давно. Да и тот теперь, наверное, забыл её.

      Полвоскресенья Ксюша провозилась с уборкой. Последние четыре дня она была слишком занята и по вечерам отдыхала. Приходилось