Рассказы, изданные на бумаге. Фантастика. Александр Тимофеевич Филичкин

историю. Уже видел в больнице, во сне.

      – А я тут причём?

      – Лет шесть назад, я ехал в трамвае и наткнулся на Вас. В этот же миг, перед моими глазами возникли видения. Они походили на те, что мне снились в палате. Я сел рядом с вами и прижался плечом.

      Я сразу вспомнил тот небольшой эпизод. Тогда меня сильно смутил странный шкет, прильнувший ко мне, как к родному отцу.

      – Вы отодвинулись в сторону и строго спросили: – Ты, пацан не ошибся? – я бросился в сторону. Чем дальше я удалялся от вас, тем бледней становились картинки в моей голове. Когда вы ушли из вагона на улицу, они пропали совсем.

      – Значит, я твоя муза? – съехидничал я.

      – Нет, именно я являюсь индуктором! – отрезал подросток: – После той встречи, я стал искать тех людей, что вызывали во мне резонанс. Правда, тогда я не знал этого слова, и всего остального, о чём сейчас говорю.

      – А откуда, теперь ты это знаешь?

      Мальчишка опять ушёл от ответа: – Скоро я научился находить разных муз, но все они были неважного качества. Картинки достаточно тусклые, сюжеты простые. Куда любопытнее было смотреть ночью сны. Там всё бывало таким интересным. Я научился запоминать все видения и стал понемногу их контролировать.

      – Каким это образом?

      – Стал задавать им вопросы.

      – Кому?

      – Не знаю, об этом они не хотят говорить.

      – Они?

      – Он, она или они, это, как бы все вместе. Единое целое и, в тоже время, все врозь. Одним словом «Индуктор», возбуждающий в людях идеи. Это они объяснили мне то, что я вам сейчас сообщил.

      – Значит, они рассказали про жизнь, смерть и все прочие тайны?

      – Нет, к сожаленью, не все. Моё дело сочинять большие романы, а не двигать науку.

      – И что ты теперь смотришь во сне?

      – Почти, то же самое, что вы увидели тогда на площадке, когда я чуть не врезался в вас.

      – Как часто? Эпизоды или куски? – атаковал я мальчишку вопросами.

      – Раз в месяц я вижу такую историю, что если её рассказать, то получится крупный роман.

      – Почему же не пишешь? – спросил я с усмешкой: – Если тебе в голову всё заливают, то в течение месяца можно легко, перенести всё на бумагу. Ты бы уже в лимузине катался, а не на стареньком скейте.

      – К сожалению, в автоаварии у меня повредилась часть мозга. Теперь, я не могу этого сделать. Врачи заявили, что у меня дислексия, расстройство нервной системы, из-за которого люди не могут научиться читать и писать. В детстве этим недугом страдали многие личности разных времён: Леонардо да Винчи, Ганс Христиан Андерсен, Альберт Эйнштейн, Уинстон Черчилль.

      – Есть программы, переводящие устную речь в напечатанный текст. Говори в микрофон, а комп проделает всё остальное. Отошлёшь свои сочиненья в большую редакцию, там их, может быть, издадут.

      – Мои родители умерли. У меня нет никого, кроме бабушки. Мы живём на её скромную пенсию. На работу меня пока не берут, а когда подрасту, примут лишь грузчиком, я же неграмотный.

      – Спроси у приятелей, теперь у всех есть планшетники.

      – У