По струнам души. Тася Лав

лезть к нам. И тогда группа ОМОНовцев, что уже забралась на балконы ВИП-ов, сбросила один большой прожектор на сцену, отпугивая от нее ребят. Он чуть не придавил меня, хорошо рефлексы отличные.

      Мысль «Что они здесь делают?!» была обогнана другой: «Где Ева?! С ней все в порядке?»

      Я приподнялся и посмотрел за кулисы. И увидел лишь спину: ее утаскивал куда-то Мрак.

      Какого хрена?!

      Перелез через местами искрящий прожектор. Как меня не закоротило, не имею ни малейшего понятия, я действовал чисто на эмоциях. Мне хотелось догнать и вырвать ее от него. Потому что бежать сейчас тупо, второй выход по-любому перекрыт, и этот дурень ведет ее под другую группу в форме ОМОНа. И если эти наигрались еще в зале, то тем не хватает свежего мяса. Работа отца однажды столкнула меня с этими людьми, никому не пожелаю.

      – Мирон! – Я выкрикнул имя барабанщика, и тот дернулся и застыл. Мою девочку он крепко держал за запястье. Но я не успел ничего сделать или сказать, сзади повалили те из зала, и меня очень быстро скрутили.

      – НЕТ! – Я вырывался. – Дайте мне дойти до нее! Черт, Ева!

      Но при приеме на работу у этих парней отключили чувства. Один удар прикладом, и я перестал дергаться. Мир погрузился во тьму…

      Очнулся я примерно через несколько часов. За окошком камеры стояла полная луна. Голова трещала и раскалывалась надвое. Место удара ныло. Рядом со мной на другой лавочке лежал Славик, а рядом с ним Валера. На мой глухой стон они отреагировали весьма оживленно, подбегая и присаживаясь рядом.

      – Чувак, ты как? – Слэв приложил руку к моему лбу.

      – Дурак, что ли? – зашипел на него Вал. – У него что, грипп? Ты температуру меряешь.

      Я усмехнулся.

      – Да всего лишь припечатали по башке. Но все не так хреново, как могло быть. Где мы и сколько?

      – Часа четыре-пять, у нас мобилы отжали. – Валера сел на место. – Не знаю, с какого хрена эта облава еще и в наш концерт. Вот гудеть теперь будут …

      – Черный пиар, это только плюсом нам будет, не об этом думай. – Я медленно сел. – Поразмышляй о том, когда нас отсюда отпустят к чертям собачьим. Мирона и Евы с нами нет.

      – А, слышал, их другой фургон увез, – отмахнулся Славик и подтянул колени к подбородку, обхватив ноги руками. Теперь он почти был похож на один большой, темный колобок. Весьма грустное тесто.

      – Эй, нас скоро вытащат, не век же здесь сидеть. Тем более мы ничего не сделали, – попытался его приободрить.

      – Но отыграть концерт и поехать домой спать было бы лучше, – не бодрился тот.

      Я плавно пожал плечами.

      – Кто ж спорит …

      Неожиданно в двери стал поворачиваться ключ. Ее отворили настежь, и в камеру зашел … мой отец.

      – А я говорил, что это ни к чему хорошему не приведет? – Он разозленно поправлял галстук. – Давай быстрее, я договорился, чтобы вас пораньше отпустили. А то будешь сидеть здесь до утра минимум.

      – Ты здесь откуда?

      Вопреки всему я не обрадованно подорвался, а глупо уставился на отца, с которым последний месяц