Folie a deux. Максим Ларин

дружок, я Макс, – оказавшись перед ребёнком на корточках, я вытянул руку для приветствия.

      – Кирилл, – ответил мальчуган вялым рукопожатием.

      – Мы вернемся часам к десяти, вы его не укладывайте спать, если вам захочется погулять – сходите с ним, но только если это не трудно для здоровья, – Елена давала последние наставления Гансу, а я наблюдал за её подчеркнутой деликатностью. Была в ней особая порода, и я не мог понять, что испытываю к этой женщине. К людям я был недоверчив, к женщинам тем более, в любовь категорически не верил, симпатию не воспринимал, как вид ощущения. Может, мне просто нравилась её безусловная красота. Не только та внешняя, но и что-то таящиеся за ширмой молчания. Бесспорно, Елена разительно отличалась от большинства. В эту секунду она практически не смотрела на меня. И после Ганса, сосредоточила внимание на сыне…

      – Иди ко мне…, – теперь она присела перед ним…, – обязательно поужинай, слушайся дядю Ганса, и промывай почаще нос. Слышишь меня? Прямо сейчас иди и займись носом. В городе инфекция. Пойдешь гулять – одевайся тепло. Я люблю тебя, малыш…

      – Я тебя тоже…, – сын поцеловал свою мать в губы, и уже через секунду о неё напоминал терпкий аромат духов.

      Когда Кирилл привычно расположился перед телевизором, я подсел к Гансу и тихо спросил…

      – За что вы убили сына?

      Ганс замер, пораженный бестактностью, оказавшись застигнутым врасплох. Он хотел, вероятно, сказать правду, но в последний момент лишь невнятно указал мне на мальчугана перед телевизором.

      – Его мать хотела, чтобы вы прогулялись, кажется, оденьтесь потеплее. Передавали заморозки…

      ГЛАВА 5

      Елену мы встретили около подъезда. Её муж парковал свой автомобиль, а она, заметив нас, подошла, обняла сына и поблагодарила меня за проведенное с ним время.

      – Пустяки, – ответил я…, – Вы приснились мне сегодня…

      – Вы тоже…, знаете, я не помню сюжета, но что-то невесомое, словно, вы пели мне колыбельную. Мне было спокойно…

      – Нет, у меня по-другому. Лодка. Представляете, мы сидим в ней, а вокруг серый-серый пейзаж и много тумана. Внезапно лодка отвязывается от пристани, и мы уплывает на середину озера.

      – Лодка – хороший символ…

      Но договорить Елена не успела, рядом, словно из неоткуда, вырос её муж. Я впервые увидел Вадима – эту махину, преисполненную грубой силой и отсутствием такта. Этакий воротила из девяностых, который даже внешность имел соответствующую. Уж не знаю, в каких сражениях Вадим сломал себе нос, но зрелище было то ещё. Одним словом, я растерялся. Зато он за словом в карман не полез:

      – Почему же ты в прошлый раз не помог моей супруге удержаться на ногах?

      Не зная, что ответить, я вопросительно посмотрел на Елену, краснея на ходу…

      – Не обращай внимания, – улыбнулась она, – Вадим немного грубый, но это не со зла.

      В следующую секунду Елена прильнула к своему мужу, а он по-свойски и властно обнял её в ответ.

      – Ну, что, по