Они слышат. Сборник рассказов. Ки Крестовски

мальчика звали Андрей. Среди всех детей-уродцев он был на особом положении. Андрей родился с синдромом Тричера Коллинза.

      Вам это ни о чем не говорит? Поищите фото в Интернете, сразу все поймете. Впрочем, в далекие девяностые в российской глухомани и диагноза такого не ставили. Если вкратце: это заболевание вызывает чудовищные деформации лица. Чудовищные в прямом смысле слова, потому что жертвы этого синдрома действительно похожи на чудовищ. Грустно это признавать, но неподготовленный человек вряд ли сможет взглянуть на них без отвращения.

      Андрей попал в детдом в возрасте четырех-пяти лет. Жизнь у него была несладкой. Даже местные дети шарахались от него с почти религиозным ужасом. Нос у Андрея съехал к верхней челюсти и ноздри практически срослись с зубами, скулы и подбородок были вдавлены внутрь, а широко расставленные глаза сильно выдавались из глазниц. Андрей не мог до конца закрыть веки, из-за чего глаза у него постоянно слезились и гноились. Разговаривать ему было трудно, что лишь усугубляло его плачевное положение в социуме. Одна молодая и неопытная нянечка упала в обморок, увидев Андрея.

      Но при столь жуткой внешности характер у Андрея был мирный, тихий. Он никогда ни с кем не дрался, плакал редко, в постель не писался и вообще доставлял мало проблем. Больше всего Андрею нравилось сидеть в углу и возиться с кубиками, сооружая из них всякие конструкции. Послушность Андрея сыграла ему на руку. У персонала хватало проблем с буйными детишками, поэтому покладистых здесь всегда ценили. Воспитатели начали привыкать к внешности Андрея и проявлять к нему все больше снисходительности, а потом даже симпатию.

      При ближайшем рассмотрении Андрей оказался не только послушным, но и способным ребенком. У него не заладились отношения с математикой, русским и другими школьными предметами, но зато он питал особую нежность к восковым мелками и листкам бумаги. Будь он нормальным ребенком из хорошей семьи, его талант уже давно бы оттачивали в кружке юных художников, но увы. Пока ему приходилось удовлетворять свои творческие потребности в полном одиночестве.

      Особенно возилась с ним Лиза, та самая воспитательница, которая упала в обморок. Наверняка ей было стыдно за свою реакцию. Она покупала ему альбомы для рисования, один раз даже подарила упаковку цветных фломастеров (которые, впрочем, у Андрея скоро отобрали воспитанники посильнее и постарше). Учительница труда и рисования тоже относилась к нему благосклонно, и часто баловала разрешением воспользоваться школьной акварелью.

      А вот с детьми дела обстояли хуже. Андрей был обречен быть чужим даже среди таких же, как он. Маленькие дети устраивали рев при виде его лица, а старшие ребята часто избивали мальчика без всякой причиной. Однажды ночью его чуть не задушили подушкой. В столовую его попросту не пропускали. Ел Андрей крайне неприглядно. Он громко сопел искривленными ноздрями, пускал слюну и ронял куски еды изо рта. Нет, дело не в плохом воспитании, просто его верхняя челюсть