Город мертвого бога. Алекс Феби

черным.

      Паланкины собирались на широкой, поросшей травой площадке, где женщины выгружались и усаживались в картинных позах на подстилках и небольших ковриках. Пространство было окружено колоннадой, под сенью которой были расставлены столики торговцев всякой всячиной. Торговцы громко и весело выкликали названия своих товаров от подножия колонн, а над их головами в камне были вырезаны рельефные изображения сцен, которых Натан не мог ни узнать, ни понять: группы каких-то мужчин и женщин, незнакомые символы, выглядевшие таинственно и значительно.

      Сидевшие на траве женщины уделяли внимание главным образом друг дружке:

      – Как чудесно снова с вами встретиться, милочка!

      – Вы сегодня выглядите просто великолепно!

      – Мы ведь увидимся с вами на балу?

      Все это и множество другого в том же роде говорилось повышенным тоном, порой переходившим в визгливый крик в зависимости от расстояния, которое разделяло говорившую и адресата. Вокруг женщин лавировали мужчины с подносами, предлагая им бокалы с напитками в обмен на монеты, а в остававшихся промежутках сновали мальчишки, собиравшие пустую посуду, чтобы отнести ее для повторного наполнения. Продвигаясь в обход колоннады, Натан понял, что его присутствие становится все более заметным и что доски утратили свою необходимость. Теперь ему нужен был поднос – тогда он смог бы влиться в ряды собирателей пустой посуды и больше не беспокоиться на этот счет.

      Он нашел прислоненный к стене поднос возле общественного туалета и без долгих размышлений прихватил его, пока владелец-мальчишка, отвлекшись, стоял к нему спиной. Минуту спустя Натан уже был в толпе, подбирая бокалы, допивая из них последние капли и не переставая шарить глазами в поисках неосторожно выставленного какой-нибудь дамой кошелька.

      Игра значительно усложнялась тем, что его постоянно хватали за руки продавцы напитков, видимо считавшие, что цель его существования состоит исключительно в их удобстве. Их не заботили ни его чувства, ни ограниченная гибкость его суставов: если Натан не делал сознательного усилия, чтобы держаться от них подальше, они подтаскивали его к себе, забирали у него бокалы, а впридачу давали подзатыльник, за его труды. Вскоре он уже не забывал делать пресловутое усилие.

      Женщины здесь были самые разные (одни молодые и свежие, с румяными щеками, другие сухие и сморщенные; одни улыбались, сверкая зубками, другие поджимали губы, словно сосали лимон), но, как бы они ни выглядели, все до единой, очевидно, были исполнены решимости не выставлять свои кошельки напоказ. Присаживаясь на корточки, чтобы подобрать с травы их бокалы, он мельком видел их перекрещенные лодыжки, их колени и бедра, стиснутые крепко, как ладони кающегося грешника (по крайней мере, их очертания под платьем). Нигде не было ничего, что можно было бы стибрить. Натан не останавливался ни на секунду, словно блоха на простыне, тотчас же подскакивая, чтобы выхватить бокал, как только из него делался последний глоток,