Несуществующее настоящее (сборник). Артур Алехин

на его месте, я бы попросил рассказчика о том же самом. Вероятно, он человек умный. Кроме того, говорит пока что все время он. Можно предположить, что метит в лидеры. Ну, отложу этот вопрос, до этого еще рано, может, и не дойдет».

      – Всему виной не я, – начал Евгений, – а сектант, которого я встретил вчера утром (у них не было календаря, но он знал что именно «вчера» было вчера). Я стоял на улице, ждал человека, товарища, мы должны были встретиться. Он позвонил мне и сказал, что стоит в пробке, ему до меня еще минут сорок. Я пошел прогуляться по парку… Там рядом был парк, – уточнил Евгений, – затем, минут через двадцать, сел на лавочку. Ко мне подошел человек, видимо, сектант…

      – Стоп, – перебил его Алексей, – сектант или ты думаешь, что сектант?

      – Какая разница? – не дав ответить Жене, вмешался Василий. – Пусть сначала расскажет, а потом будем задавать вопросы.

      После сказанной пожилым мужчиной фразы Женя снова заметил про себя: «Умно, рассудительно, логично… Он тоже неглуп».

      – Да, давайте я сначала расскажу, – согласился Евгений. – Итак, ко мне сел человек, которого я принял за сектанта. Он начал задавать мне какие-то вопросы, правда, не религиозного характера, а скорее философского. Спрашивал о моих идеях, о моем отношении к миру и т. д. Я вступил с ним в диалог, причем охотно вступил, потому что делать мне было нечего, еще оставалось минут двадцать. А мне подобные темы нравятся, и с сектантами я люблю пообщаться, опять же от нечего делать. Я их все время воспринимаю за тренировочных оппонентов. Сначала мы говорили о разных обобщенных темах, а затем у нас начался диалог, который, мне кажется, имеет прямое отношение к происходящему тут. Поэтому я перескажу его вкратце.

      У слушателей вновь загорелись глаза. Потому что пока из сказанного не вытекала взаимосвязь с тем, о чем рассказывает Евгений и с нахождением их всех на каком-то острове.

      – В общем, он сказал, что является каким-то там учителем. Суть в том, что он может научить, как он выразился, «отполировать свою идеологию». В общем, идея его такова: большая часть людей идеологии не имеет, они живут, проще говоря, по накатанной. А некоторая часть людей идеологию имеет и стремится к достижению максимума своей идеи, в итоге – к своей утопии. Но сам путь к этой утопии далеко не идеален. Человеку кажется, что он правильный, а на самом деле этот путь имеет много побочных эффектов. Так вот этот сектант якобы и может избавить человека от побочных эффектов идеологии. Затем он спросил, какая идеология у меня, заявив, что видит: она у меня есть. Я сказал: «Я стремлюсь к чистоте, сначала к чистоте своего личного круга общения, а затем и общества в целом». Он спросил меня: «Как бы ты очищал общество от «неправильных», на твой взгляд, людей?» Я отвечал, что «неправильных» людей, то есть злых, жадных, завистливых, нужно жестко наказывать, а если не поймут, то попросту истреблять. Конечно, я не выбирал выражений, и мы договорились до того, что людей «неправильных» в конце концов можно просто истреблять быстро и безболезненно, но сначала нужно убедиться в том, что они в самом