Роман с абьюзом, или Не называйте это любовью. Паулина Александровна Золотинская

вытащив свою ладонь из длинных пальцев художника, улыбаюсь и что-то щебечу про то, как все прекрасно. И тут за спиной раздаётся громогласное:

      – Мы уходим! Сейчас же!

      – Роман, – попытался вразумить его Максим. – Ты чего?

      – Милый, что случилось?

      Оттолкнув плечом опешившего художника, Роман рванул к выходу, увлекая меня за собой.

      – Не смей мне изменять! – кричал он в исступлении.

      – Я ничего не сделала…

      – Ты обнималась и зажималась с ним! Он никто! Если я не покупаю его картины, никто не покупает. Если я захочу, его просто не будет!

      – Перестань, пожалуйста.

      Он долго еще кричал, про ничтожность воображаемого конкурента, про мою опрометчивость и неразборчивость в связях. Сейчас вспоминаю это с улыбкой, но тогда мне было несмешно, обидно и горько. Несправедливость обвинения меня ранило неописуемо. Мне бы задуматься, что служит причиной такой неадекватной реакции? Часто, человек, который сам допускает для себя измену, видит это в своем партнере, как бы проецируя свой паттерн поведения на другого. Но я объяснила все происходящее проще: он так меня любит сильно.

      Дома он лег на диване. Это такая прекрасная манипуляция, которая навешивает на другого чувство вины, создает максимально некомфортную атмосферу и, в конце концов, вынуждает сделать хоть что-то, чтобы нормализовать ситуацию. В ночи, когда попытки уснуть потерпели сокрушительное фиаско, я подошла к храпящему Роме и сказала:

      – Прости меня. Я, правда, не подумала, как это смотрится со стороны. Прошу тебя, пойдем спать вместе.

      И он снизошел. Взял меня за руку и молча повел в кровать.

      Таких историй было еще много. Закономерно, что в определенный момент мы перешли на следующий уровень.

      Однажды полетели в Турцию на мероприятие. Его компания спонсировала гольф-турнир. Все было очень официально и сдержано. В последний вечер уикенда мы сидели за большим столом со всеми участниками соревнования, и Роман выступал с речью. Пока он вещал, телефон разрывался от смс. Одно за другим всплывали сообщения: «Перезвони!» / «Деньги послали» / «Встречу перенесли» и т. д. И вдруг пришло удивительно длинное, занимающее весь экран, смс: «Ну, где ты там родненький? Скучаю. Жду нашу встречу. Безумно хочу целовать тебя!»

      Только я дочитала до конца, подошел Рома. Мое лицо явно изменилось и выражало гримасу отвращения. Пробежал глазами по экрану, он с насмешкой произнес:

      – Одна ненормальная пишет мне второй год. Не хочется ей хамить.

      – То есть нашему другу-художнику ты хамишь легко, а тут какие-то проблемы?

      – Она – женщина.

      Я почувствовала, как устала. Это был не первый такой эпизод. Как-то вешая дома картину, никак не могла выбрать лучшее место и попросила его сфотографировать на свой телефон с разных ракурсов. Пролистывая полученные фотки, наткнулась на фото девушки с глубоким декольте… на нашем диване.

      – Кто это?

      – Моя подруга.

      – Почему я ее не знаю?

      – Мы редко видимся.

      – То