Убить отступника. Олег Мазурин

извозчика и отправилась в условленное место у стены Китай-города.

      Буковская отпустила извозчика и оглянулась по сторонам… В руках у нее была белая коробка из-под шляпки. Вроде слежки нет, посторонних и подозрительных лиц поблизости тоже не наблюдается.

      Мужчина, приветливо улыбаясь, двинулся Буковской навстречу.

      – Рад вас видеть, мадмуазель, поверьте, очень рад.

      Он почтительно склонился перед Анастасией и поцеловал ей руку.

      – Я тоже, милостивый государь, – с вежливой улыбкой ответила Буковская.

      – И как наши успехи, мадмуазель?

      – Я все сделала, как вы велели. С генералом покончено, драгоценности, деньги, а также бумаги изъяты. Сколько это мне стоило, только Бог знает. Для начала я испортила свои чудные волосы персидской хной, – она демонстративно потрепала свои кирпичные пряди. – Вот видите?..

      Мужчина кивнул, усмехаясь.

      – …Затем мне постоянно приходилось изображать простушку, говорить деревенские словечки, что очень трудно для моей утонченной особы. Хорошо, что у меня великолепный русский, и почти не заметен акцент. Я изъяснялась как простолюдинка весьма недурно. И на мое счастье генерал не узнал меня. Ведь он однажды видел меня в кабинете Диктатора, но видимо не запомнил. Святая Мария, что мне пришлось вытерпеть за все это время! Генерал приставал ко мне постоянно, еще немного, и он бы меня приголубил в своем кабинете, вряд ли я смогла бы противиться сильному мужчине, да еще барину.

      – Мимо вас равнодушно не пройдет ни один мужчина, поверьте мне. Вы всегда очаровательны и соблазнительны, даже в крестьянском сарафане или в наряде монашки. Один только ваш чародейственный взгляд растапливает самый толстый лед мужской неприступности…

      Буковская польщенно улыбнулась.

      – Ах, сударь. Какие комплименты, право, какие реверансы… Я сию минуту растаю от них.

      Наперсник Диктатора улыбнулся ей в ответ.

      – Помилуйте, но это правда, Анастасия. Оттого Союз и поручает вам самых несговорчивых господ. А за сложность поручения мы хорошо доплачиваем. Причем всегда. И вы это, сударыня, прекрасно знаете…

      Буковская кивнула.

      – …Диктатор вами весьма доволен, Анастасия.

      – Мерси.

      Она протянула ему коробку.

      – Тяжеленькая, – констатировал он. – И как вы ее несли, Анастасия, ведь вы такая хрупкая и воздушная?

      – Своя ноша не тянет. Так вы, русские, говорите?

      – Так…

      Буковская развязала алую ленту, скреплявшую коробку, и сняла крышку. Там была шкатулка, пачки ассигнаций и какие-то бумаги. Заговорщики оглянулись по сторонам – вроде ничего подозрительного. Мужчина достал шкатулку и открыл – глаза его озарились восхищенным блеском.

      – Вот они, те самые бриллианты, которые послужат нашей великой цели. Красивые, правда, Анастасия?

      – Роскошные… Я бы, право, не отказалась от парочки таких камешков.

      – Со временем вы их получите. Бумаги все взяли, сударыня?

      – Да, все те, что были в тайнике.

      – Спасибо,