Убить отступника. Олег Мазурин

На лбу выжжена буква «В», а на щеках – буквы «О» и «Р». Степан держал за поводья пару гнедых коней. За спиной – охотничий карабин, а за поясом торчал топор. Увидев главаря, каторжник радостно осклабился:

      – Ну, так как? Все прошло гладко?

      – Само собой, Степан. Гляди-ка, да у тебя вся одежа в крови.

      – Да и у вас тоже кровь на рукаве.

      – Ничего, почистим.

      – Знамо дело, нужно двигать… Добыча-то, чай, добрая, а?

      – Добрая.

      Злоумышленники, сев на лошадей, направились вдоль реки. Дождь припустил еще сильнее. Стихия постепенно уничтожала свидетельства злодеяния. Отъехав версту, убийца остановил коня и огляделся… Подельник натянул удила и вопросительно взглянул на него.

      – Что-то, Степан, пить хочется, – сказал главарь.

      – После дела, понятно, жажда мучит, – закивал головой подручный.

      Всадники спешились…

      Внимательно осматривая каменистый берег, главарь подошел к темной реке. Оглянулся – его подельник осматривал коней. Убийца незаметно взял увесистый камень и спрятал за спину. Подошел к Степану, изловчился…

      – Однакож, дождь, кажись, кончае… – тот не успел договорить фразу, как главарь резко и точно ударил его камнем в висок.

      Мужик вскрикнул, пошатнулся и, словно могучее дерево, сраженное молнией, рухнул замертво…

      Главарь забросил далеко в воду карабин, топорик, торбу, схватил остывающее тело под мышки и поволок к Енисею. Каждый шаг давался с трудом. Вот еще одна сажень, другая… Вот и край реки. Преступник чуть не упал. Чертыхнувшись, отер ладонью пот со лба и с висков…

      – Ну, боров, тяжелый, зараза… Уф…

      Едва вода стала по пояс, главарь пустил труп вниз по течению.

      – Плыви, дурень, плыви, – недобро усмехнулся он.

      Бурная река, подхватив недвижимое тело, быстро сплавила его до ближайшего водоворота. Будто легкое бревнышко. И могучая пенистая воронка, черная и страшная, напоминающая собой гигантскую беззубую пасть, с чудовищной силой впилась в мертвеца и, закрутившись стремительным волчком, утащила на самую глубину черной бездны. Душегуб переоделся в чистую одежду, а старую, запачканную кровью, набив речной галькой и завязав крепким узлом, закинул далеко в воду.

      – Свобода и процветание, – сказал убийца и сел на коня. Взяв под уздцы другого, лихо поскакал в сторону города.

      А капли дождя усердно били по окровавленным камням, смешивая кровь с песком и грязью, уничтожая последние улики человеческого вероломства.

      Кап, кап, кап, кап…

      Всадник постепенно растворился в темноте.

* * *

      В Москве заканчивалось бабье лето…

      День выдался ясным и безоблачным. Но тучи все равно присутствовали. Пасмурные, тяжелые, непроницаемые. Правда, не на небе, а на челе генерал-майора Василия Боташева. У него было дурное настроение, и выражение «мрачнее тучи» как нельзя лучше подходило для его душевного состояния. Боташев неторопливо мерил шагами свой кабинет и о чем-то напряженно думал. Вот он подошел к распахнутому