Рельсы… Рельсы. Александр Беляков

Я знал почти всю бригаду. Хорошие ребята были. Знали своё дело, – с момента снятия простыней Сычёв не отводил влажного взгляда от тел.

      – Ничего, мы их найдём и предадим суду. Скажите лучше, что пропало из груза?

      – Почти всё тёплое сукно, ящик новых ботинок, ремни. Сложно сказать… воры просто подожгли всё, что не смогли или не захотели унести. Нам повезло – пошёл снег и потушил основной пожар, со всем остальным разобрались люди коменданта.

      – В том числе и с возможными следами. Всё затоптано, раскидано, перевёрнуто. Грязно работаете.

      – А вам было бы проще, если бы мои люди просто стояли и смотрели, как сгорают деньги страны?

      – Товарищи, не спорьте, – вмешался в разгорающийся конфликт железнодорожный служащий, – Валерий Сергеевич, что вы думаете?

      – Немного. Налётчики орудуют небольшой группой, где-то пять, может шесть человек. Они хорошо вооружены и организованы. Не исключаю возможности присутствия в их рядах профессионального сапера или человека, работающего со взрывчаткой в прошлом. Впрочем, сейчас таковые редкостью не являются. Кроме того, у меня есть все основания полагать что…

      – Товарищ комиссар. К вам доставлен сапёр! – отчитался подошедший Лунёв.

      За его спиной стоял высокий боец с лёгкой сединой, запачканными углём руками.

      – Боец Пронин в вашем распоряжении.

      – Взгляни-ка на эту вещицу, – Валерий протянул сапёру остаток бомбы, – и скажи, что думаешь. Только взвешивай каждое слово. То, что ты скажешь, возможно, решит судьбу не одной тысячи человек.

      – Да тут думать-то не о чем, – продолжил боец после недолгого осмотра находки, – привычная самоделка. Только взрывчатка необычная. Тротил. Наш, российский. С Охтинского завода. Он хоть и по немецким намётам, но материалы наши. Редкий, зараза. Вне снарядов его редко увидишь.

      – А не знаешь, были ли поблизости склады с тротилом?

      – Точно не скажу, но у нас точно нет. Так ведь и незачем. В том первом поезде, что опрокинули, был целый ящик. Его везли на фронт. Первый поезд же обычным динамитом подорвали.

      – Мне всё ясно. Лунёв, проследите, чтобы Пронину выписали благодарность и выдали двойной паёк.

      – Так точно. Красноармеец Пронин, вы можете идти.

      – Служу отчизне!

      – Так вот. Мои опасения подтвердились. Всё указывает на то, что налётчики хорошо осведомлены о времени прибытия поезда, о пути его следования, перевозимом грузе и составе сопровождения. А это значит, их кто-то информирует. Кто-то с этой или других станций передаёт бандитам информацию, и пока что у меня есть лишь одно предположение о личности информатора.

      – И кого же вы подозреваете?

      – Вас, капитан Терентьев.

      – Ха-ха-ха, и на каких же основаниях? – Посмеявшись, Терентьев смахнул с глаза слезу, – я удивлён, но шутки у вас отменные.

      – Это не шутки. И основания у меня имеются. Какие меры были приняты вами после первого нападения?

      – Ну… я…

      – Товарищ Лунёв?

      – За