Тайное путешествие Вани Дуракова. Сергей Алексеевич Глазков

Блин! Не успели! А такая была бы картинка.

      ВАНЯ: Григорий Алексеевич, я могу повторить.

      ИЛЬИНСКИЙ: Не надо, Ваня. Наши акции откладываются на неопределенный срок. Я вынужден уйти в подполье.

      ВАНЯ: Что случилось?

      ИЛЬИНСКИЙ: Меня предупредили, что… в общем, меня разыскивают, чтобы вручить повестку.

      ВАНЯ: Какую повестку?

      Ильинский взрывается:

      ИЛЬИНСКИЙ: Ваня, не тупи! Мобилизация идет. Повестку в военкомат!

      ВАНЯ: А как же депутатская неприкосновенность, Григорий Алексеевич?

      Из трубки снова слышится глубокий вздох:

      ИЛЬИНСКИЙ: Она касается только уголовных дел, а к мобилизации, к сожалению, не имеет отношения.

      ВАНЯ: Ничего страшного, Григорий Алексеевич. Отдадите Родине долг и вернётесь.

      ИЛЬИНСКИЙ: Ты – идиот, Ваня! Меня же могут убить!

      Ваня на некоторое время теряется. До него только сейчас доходит, что на войне люди погибают.

      ВАНЯ: Тогда вам нужно уехать в Европу.

      ИЛЬИНСКИЙ: Надо. Но для этого нужны деньги.

      ВАНЯ: Неужели у вас их нет?

      ИЛЬИНСКИЙ: Есть, но мало. Кстати, верни деньги за акцию, которую ты сорвал.

      ВАНЯ: Григорий Алексеевич, я их уже потратил. Заплатил проценты по кредиту. Я отработаю, честное слово.

      ИЛЬИНСКИЙ: Ладно. Не звони мне. Я сам с тобой свяжусь, когда всё закончится.

28. КАФЕ

      Ваня обедает в кафе, слушая новости, которые передают по телевизору, висящему на стенке бара. Бармен Илья Муромцев, бросив работу, уставился в экран телевизора.

29. У ТАМОЖНИ

      По телевизору показывают очередь из машин перед таможней… Суетятся люди… Все эти кадры комментирует журналистка Щеглова.

      ЩЕГЛОВА: За неделю с начала частичной мобилизации из России убежали десятки тысяч наших сограждан. Точных цифр пока нет. Но в любом случае ясно, что речь идет о достаточно массовом явлении, которое само по себе становится важным фактором нашей жизни…

      На экране появляется молодой парень, который сидит в дорогой машине и говорит в микрофон, протянутый ему журналистом:

      ПАРЕНЬ: Какой еще долг? Есть долги по кредиту, ну, перед родителями… и детьми. Это я еще понимаю. А вашему народу и государству я ничего не должен. Меня не Родина призывает, а власти. А власти я не давал согласия на войну.

30. КАФЕ

      Бармен Илья Муромцев, бросив работу, уставился в экран. Пара официантов мужского пола присоединяются к просмотру.

31. У ТАМОЖНИ

      ПАРЕНЬ: Нет уж, дорогая моя власть, дальше без меня – я поехал отсюда. На запад. Туда, где есть демократия, свобода слова и равные возможности для каждого человека. То, что у нас только декларируются.

32. КАФЕ

      Официант поворачивается к бармену.

      ОФИЦИАНТ: Трус! Вот теперь станет ясно, кто настоящий мужик, а кто просто штаны носил. Мобилизация все покажет.

      ИЛЬЯ: А я его не осуждаю. Человек ищет, где глубже…

      ОФИЦИАНТ: Не глубже, а лучше… Дерьмо, а не человек.

      ИЛЬЯ: Ну, и иди в свою армию, если тебе хочется.

      ОФИЦИАНТ: Ну, и пойду. Человеком себя почувствую, не то, что здесь…

      Илья