Амнезия. Ти Джей Бриртон

И не смогла заключить, чем он травмирован. Может, он чего-то боится? Чего-то им увиденного?

      Я согласилась, но неохотно. Чрезвычайно неохотно. За мою карьеру мне встречались исключительно честные служащие органов, как кабинетные, так и полевые. Но они просто люди – некоторые из них лучше других, как и везде – и порой впадают в отчаяние, когда шефы и окружные прокуроры дышат им в затылок. В полиции ведь есть понятие раскрываемости: сколько дел довели до удовлетворительного завершения, посадив кого-то виновного за решетку.

      И меньше всего мне хотелось помогать им заставить мальчика признаться в том, что именно он видел.

      «Что, например? Если он видел нападавшего, то зачем это скрывать?»

      После ряда словесных баталий я все-таки согласилась провести минимум три, максимум пять сеансов. Мы могли с ним просто поговорить, возможно – провести игровую терапию. Я ясно дала понять Муни, что меня больше интересует благополучие мальчика, что я буду на его стороне, а не органов. И сделаю отчет после сеансов и, возможно, разговоров с заинтересованными лицами – учителем Тома, опекуном и предыдущим терапевтом.

      – Это абсолютно нормально, – согласилась Муни, – так и должно быть. Но нам, возможно, в определенные моменты между вашими сеансами придется говорить с мальчиком наедине. Конечно, если появятся новые доказательства.

      Мне все это не нравилось, но так уж сложились обстоятельства. И через неделю я впервые встретилась с Томом Бишопом.

* * *

      – Мои родители погибли в автокатастрофе, – сообщил Майкл Рэнд.

      Его слова вернули меня в настоящее.

      Майкл умолк, а я пыталась осмыслить сказанное. Автомобильная авария?

      – Мой отец, он… В общем, мой отец был склонен к алкоголизму, – добавил Майкл, – любил выпить. Поэтому я… – Парень глянул на меня и поднял свой стакан с соком. – Именно поэтому я не пью.

      «Автомобильная авария, – подумала я, – все-таки не убийство».

      – Прости, – сказала я, – я не знала, что…

      – Нет, пожалуйста, вам не за что извиняться. – Он нахмурился, покачав головой. – Ведь вы просто вежливо себя повели. А у нас все же есть повод для праздника.

      Я глянула на выражение лица моего мужа. Он выглядел задумчивым. Я люблю Пола, но его ум работает совсем не так, как мой, – возможно, отчасти поэтому наш брак успешно продержался тридцать лет, несмотря на некоторые трудности. После того как Майкл поведал нам о своем травмирующем прошлом, Пол задал вопрос:

      – Итак, Майкл, чем же ты зарабатываешь на жизнь?

      Майкл, казалось, обрадовался смене темы.

      – В общем, я еще доучиваюсь. Поздно начал. Но подрабатываю плотником. В строительной конторе.

      Пол засиял, как рождественская елка.

      – А я, знаешь ли, архитектор, – сообщил он, подавшись вперед. – И вот строю лодку своими руками.

      – Д-да. Джони говорила, – рассмеявшись, сказал Майкл.

      – Я ведь рассказывала ему о вас, – вставила Джони. И, неожиданно, склонившись