Амнезия. Ти Джей Бриртон

эти страсти. И она осталась целой и невредимой. Даже сильнее стала. Но в одной сфере давала слабину: она нуждалась в моем одобрении. Я никогда не провоцировала в ней развитие такой потребности, но та стала ее ахиллесовой пятой.

      Мне нужно действовать деликатно.

      – Ладно. Какие еще есть сюрпризы? Какая неделя беременности?

      – Мам! – уклонившись от ответа, возмущенно воскликнула Джони, хотя и пряча улыбку.

      – Я же пошутила.

      Джони и Майкл обменялись долгим взглядом.

      – Мы просто поняли, что так будет правильно, – глубоко вздохнув, изрекла Джони.

      – Вот как… Уже хорошо.

      – Я понимаю, что это кажется безумием, – игнорируя меня, поспешно продолжила она, – просто как в кино. Как в банальных мелодрамах. Но так уж случается порой и в реальной жизни. У нас общее восприятие мира, – она быстро глотнула коктейль – может, немного допинга для храбрости, – он отлично понимает меня… Я рассказала ему… Рассказала ему все.

      «Все?»

      Я перевела взгляд на Майкла. Как же трудно не смотреть на него! На его нос, ровные брови… На то, как падают на глаза темные гладкие волосы, когда он склоняет голову… Джони собиралась сказать что-то еще, но я прервала ее. Не выдержала.

      – А что насчет тебя, Майкл?

      Он мельком глянул на меня.

      – В каком смысле, мэм?

      – Зови меня Эмили.

      – Я тоже знаю о Майкле все, – ответила за него Джони.

      Опираясь рукой на подлокотник, Майкл с обожанием глянул на мою дочь. Затем сел поудобнее, видимо, задумавшись.

      – Мое детство было не самым легким, но разве оно вообще бывает таким? Когда я познакомился с Джони и мы узнали друг друга поближе, она рассказала мне о своем… бунтарском периоде… – Он улыбнулся, и она поддержала его. – И я тоже откровенно признался ей, что в моем прошлом было много потерь и горя. Достаточно всяких передряг.

      – Мне жаль это слышать. – Я глянула на Пола, но он с напряженным вниманием взирал на Майкла.

      Мне хотелось, чтобы Пол спросил Майкла, что же с ним случилось, но он не спросил.

      И я тоже промолчала.

      Ведь, вероятно, я это уже знала.

      Глава 4

      Пятнадцать лет назад в Бронксвилле, штат Нью-Йорк, посреди ночи забили молотком Дэвида Бишопа. На его собственной кухне.

      Прибывшая по вызову полиция обнаружила взломанную заднюю дверь.

      Они также обнаружили пребывавшую в безумном – истерическом – смятении жену Дэвида, с руками, покрытыми кровью мужа.

      – Мы услышали шум, – сообщила она полиции, – и Дэвид спустился вниз. Не знаю толком… Может, минута всего и прошла. Потом я услышала голоса. И крики Дэвида… А потом… Потом увидела его тут… Его у… – Закончить она не смогла.

      В доме полицейские также нашли восьмилетнего сына Дэвида, Томаса Бишопа. Когда они разговаривали с юным Томом, он объяснил, что его разбудил шум. Какие-то сердитые голоса, «шум страшной драки», сказал он, а потом крики.

      – И кто же кричал?

      – Моя мама.

      Он застал ее на кухне, всю в крови, голова