Дюжина детей и несколько взрослых. Мария Капотова

откуда у такого молодого парня есть машина и кого он кормит тем количеством урожая, что грузит в багажник.

      Раз за разом они болтали, и так Курильщик узнал об удивительном месте, где жил Хромой Хьюго. Сначала он испугался, уж больно это было похоже на его дом, откуда он сбежал лишь пару месяцев назад. Но успокоился, узнав, что там нет взрослых.

      – Что, совсем? – не унимался он.

      – Ну, есть Карина, но она скорее как мы, чем как взрослая, – пожимал плечами Хьюго. – И есть бабуля Алжана, но она прям бабуля.

      Курильщик стеснялся сам проситься поехать с Хьюго. Поэтому нервно терся рядом, всеми силами показывая, как может быть полезен.

      Он начал курить в одиннадцать лет. К тому времени он уже понял, что все важные решения о его жизни принимали какие-то другие люди, и как бы ему это ни претило, поделать ничего не мог. Он таскал сигареты у двух старожилов в прошлом доме, и вплоть до пятнадцати лет его на этом не ловили. А когда все-таки поймали, сломали три пальца на левой руке. В следующий раз набивали рот сигаретами до тех пор, пока он не начал задыхаться и синеть. На третий раз выжгли на руке крест, после этого он сбежал.

      Тогда он не понимал, что такое секты и как они работают, знал только, что сбежал от чего-то нехорошего и опасался больших скоплений людей.

      Курить он не бросил, нет, это был на сто процентов его выбор, с которым он хотел жить и дальше. Но привычка скрываться и прикрываться осталась, поэтому, когда Хромой Хьюго подкараулил его на заднем дворе, Курильщик побелел как полотно, сигарета выпала из его трясущихся пальцев, и, кажется, он на минуту забыл, как дышать.

      – Ты чего? Воу, успокойся, друг, дыши, – Хьюго похлопал его по щекам, ободряюще улыбаясь. Ответная улыбка Курильщика была едва приятнее улыбки покойника, но он старался. – Не хотел пугать, – подчеркнул Хьюго. – Сегодня я хотел спросить, не поможешь ли ты мне с ведрами. Мои помощники ушли в город, а сам я три ходки не осилю от машины до лагеря…

      – Я… да, конечно, я помогу, спасибо, в смысле пожалуйста.

      Курильщик убедил себя, что чем активнее и качественнее он поможет Хьюго, тем больше вероятности, что ему предложат остаться. Он так устал скитаться.

      От машины до лагеря он нес ведра с идеально прямой спиной, не сбавляя шаг, и когда Хромой только добрался, уже шел за второй партией.

      Когда все было на месте, Хани предложила ему отдохнуть, и, присев у большого костра, Курильщик зачарованно оглядывался.

      Большой дом, увешанный колокольчиками и цветами, амфитеатр у костра, где грелись как маленькие, так и старшие, дружелюбно потрескивающий костер. Пахло домом и уютом, а еще чем-то вкусным – его желудок выдал самую жалостливую песню за всю жизнь, что не осталось незамеченным окружающими.

      – А ты что, никогда не стриг волосы? – Маришка копалась в его длинных космах до пояса, перебирая и расчесывая (последнее – к неудовольствию самого Курильщика), пока он доедал третью порцию второго.

      – С пяти лет не стриг, да, – говорил он в перерывах между ойканьем.

      – Я могу заплести тебе колоски, дракончиков или кренделя, ты что хочешь?

      – Ну,