Дитя русалочки. Книга пятая. Юлия Пан

она об этом позаботится. Эти мысли наполняли меня все сильнее и сильнее, и я уже ощущал мир изнутри. Я стал частью этого огромного мира, этой бесконечной вселенной. Ясмина позволила мне появиться. Она подарила мне эту возможность чувствовать и жить. Я еще не могу привыкнуть к тому, чтобы называть Ясмину мамой, но и называть просто по имени мне казалось нелепым. Поэтому у меня получается через раз звать ее то мамой, то просто Ясминой. Эта сильная девушка, выдающаяся спортсменка – моя мама.

      Я не знаю, как долго я был погружен в эти мысли. Когда мой дух снова оказался снаружи, я увидел рядом с мамой Васима. Оказывается, прошло целых два дня. Васим приехал тут же, когда обо всем узнал. Они сидели вместе и молчали. О чем шла речь до этого, я не знал. Но что-то мне подсказывало, что должно что-то плохое случиться. Когда в дверях появился доктор, у меня похолодели руки.

      – Идите за мной, – приказал врач.

      Мама в пижаме в мелкий цветочек тяжело поднялась с кровати, и вместе с Васимом они послушно последовали за доктором. Я пошел вместе с ними.

      – Присаживайтесь, – любезно пригласил доктор, указывая на кресла напротив себя.

      Я присел на кушетку.

      – Так ну что тут у нас?.. – деловито сказал врач, листая какие-то документы, переворачивая пестрые бланки. – Анализы хорошие. Беременность протекает хорошо, без патологий. Ребеночек здоровый, полноценный, соответствует сроку. Может быть, вам дать еще время подумать?

      Только сейчас я разглядел доктора. Это был тяжелый, тучный мужчина лет сорока, если не больше. Черты лица нечеткие, подбородок без видимых границ переходил в шею. В глазах прослеживались усталость и запечатанное навек смятение. Он как будто никогда не улыбается и будто бы уже не живет, а существует. Во мне он не вызвал никаких эмоций.

      – Я не могу долго думать. У меня чемпионат на носу, – с горячностью фыркнула мама.

      – Тут, вообще-то, речь идет о живом человеке, – опустив глаза, сказал доктор, как бы между прочим.

      – Папа, пожалуйста, – теряя терпение, выдохнула мама.

      – Я все понимаю, доктор, – поспешно заговорил Васим. – Я понимаю, о чем вы говорите. Но мы уже подумали и решили, что так будет лучше.

      – Срок слишком большой. Двадцать недель – это уже полноценный ребенок. Риски тоже большие. Никто не гарантирует тебе, что ты после этой процедуры быстро восстановишься. Ты можешь никогда больше не забеременеть и вообще остаться инвалидом на всю жизнь.

      – Хватит меня запугивать! – вскричала мама, закатывая раскрасневшиеся от гнева глаза. – Во всем мире это делают, и женщины как-то живут дальше и не умирают.

      – То женщины, а ты совсем еще ребенок, – так же с напускным равнодушием произнес доктор.

      – Хватит! Хватит! Я не хочу это слушать. Делайте что нужно. Мое здоровье и мое будущее – не ваше дело. Я, может быть, вообще больше не хочу детей. Я здоровая и быстро восстановлюсь,