Девочка без зонта. Комила Салиева

часто прибегал к идеям Дины, сравнивал их творения- иногда ему казалось, что у всего есть цвет: у чувств, у мыслей, у людей. Например, от Профессора философии веяло холодным синим, а от какой-нибудь светловолосой дурочки из его группы- розовым. Адам задумался. Образ его отца всегда был чёрного цвета, а мать красного. Парню не нравились эти цвета, он не понимал их, и очень боялся в детстве. В его коллекции было пару рисунков с такими оттенками, но эти рисунки всегда означали для него ярость и обиду, даже гнев и боль, словно он становился маленьким ребенком, которого хотят убить.

      Он всего лишь хотел в своей жизни спокойствия, из-за чего в его работах преобладает зелёный- цвет листвы, цвет его безмятежности. Юноша иногда вспоминал Марка – не раз улыбка старосты наполняла Адама сомнениями и тревогами, и он не понимал- почему при его виде, хочется раскрасить этого, вроде улыбчивого парня, в жёлтый, но в другие моменты явно видно, что он темно-красный? Бордовый, как кровь. Этот диссонанс Адам пока не разгадал, но ему было интересно- и это единственный случай, когда какой-то человек, помимо Дины, интересовал его. На листе были набросаны ярко-желтые и бордовые краски. Они как будто соперничали между собой, или танцевали. Адам ещё долго смотрел на этот набор, и пытался что-нибудь понять, отпивая глоток холодного эспрессо.

      «Не может быть в одном человеке таких контрастов».

      Теория о том, что у всего есть цвет, была с ним с самого детства. Осознание пришло к нему само, когда Адам хотел как-то видеть происходящее, понять мир, причинявший парню сильные муки. Цвета, которые он подбирал всему, настолько въелись в его голову, что ему казалось, что они видны его глазу. Дина отдавала каким-то персиковым оттенком, очень приятным, поэтому он был не против с ней видеться.

      Какое самое ужасное событие может произойти с парнем, что чурается всех людей, и хочет спокойствия? Верно- вернувшаяся мать.

      Вчерашним вечером Адам выходил выбрасывать мусор, около 9 часов, и возле подъезда его окликнула какая-то женщина, чье лицо было опухшим от чрезмерного употребления алкоголя. Руки все потрескались, а под ногтями виднелись огромные слои грязи, волосы не мылись несколько месяцев, добрая половина зубов отсутствовала. На ней было вонючее тряпье и удивительно гордый взгляд.

      «И почему у таких людей всегда гордый взгляд?»

      – Адам, сынок, это я …мамочка твоя. Мне не хотели давать адрес твоей квартиры, но я нашла. Сыночек мой, как ты? Я еле как тебя нашла, мне пришлось ходить во все детские дома, но меня все время выгоняли. Ты такой красивый, пустишь маму к себе? Я уже два месяца живу на улице, мне некуда деваться, сыночек…

      Адам был очень взволнован, но терпеть это чувство он больше не хотел. Помочь своей родной маме? Чье угодно сердце могло войти в положение, но не самого отстраненного и холодного человека. Он молча пошел выбрасывать мусор, а «мамочка» ждала у подъезда. Адам прошел мимо нее, и поднялся