Плейлист двух сердец. Бриттани Ш. Черри

кварталов в тишине, прежде чем снова зазвучал мягкий голос Эмери. Мне стало интересно, сводит ли ее с ума молчание так же, как меня. Копаются ли другие люди в своих мыслях так же, как я.

      – Ты совсем другой сегодня, – сказала она, начиная разговор и не подозревая, как я в нем нуждался. – Вчера вечером ты вел себя иначе, я не таким тебя представляла. Мне всегда казалось, что ты более сдержанный.

      От волнения мой желудок скрутился в узел, я изо всех сил пытался собрать воедино события прошлой ночи. Похоже, я опозорился и выставил себя полным ослом перед этой бедной девушкой.

      – Я был сам не свой. – Не знаю, когда в последний раз я был самим собой. – Если я чем-то тебя обидел…

      – Не извиняйся, – перебила она. – Я все понимаю. Со мной тоже такое случалось. Однажды я так напилась, что вырубилась в доме какого-то случайного знакомого и проснулась рядом с ведром для блевотины и с оберткой «Тако Белл», прилипшей к щеке. Думаю, это бывало с каждым.

      Мне почему-то сразу стало легче. Я совсем не знал Эмери, но было в ней что-то такое, что побуждало меня выбраться из собственной раковины.

      – Ты написала в чей-то комнатный цветок? – спросил я.

      – Нет. Но, как говорится, никогда не говори никогда.

      Я тихонько усмехнулся, и Эмери обернулась, словно удивившись услышанному звуку. Каждый раз, когда она оглядывалась на меня, я чувствовал жар на своей коже.

      Странно.

      – И сегодня ты гораздо тише, – сказала она.

      – Я вообще тихий человек. Просто, когда выпиваю, становлюсь непохожим на себя.

      – Тогда зачем пьешь?

      – Потому что становлюсь непохожим на себя.

      Похоже, ее потряс мой ответ.

      – Не знаю, намеренно ты это делаешь или для тебя это в порядке вещей, но иногда ты так говоришь, словно пишешь текст для следующей моей любимой песни.

      Если бы создать чью-то любимую песню было так просто. Мой звукозаписывающий лейбл пришел бы в восторг.

      – О! Смотри! – воскликнула Эмери, указывая на что-то за окном. – Если тебе интересно, в чем я сильно сомневаюсь, то здесь готовят лучшую мексиканскую еду на свете. Называется Mi Amor Burritos и твоя жизнь изменится навсегда, когда ты ее попробуешь. – Девушка кивнула, соглашаясь сама с собой. Мы с ней были такими разными, по характеру она больше напоминала Алекса. Эмери с легкостью поддерживала разговор, а я с трудом мог собраться с мыслями. – Это место настоящая дыра. Я знаю о нем, только потому, что моя сестра Сэмми случайно наткнулась на него, когда приезжала погостить к нам. У нее настоящий талант находить что-то чудесное в самых неожиданных местах.

      – Вы близки с сестрой?

      После секундного колебания она тяжело сглотнула и уставилась на дорогу.

      – Были когда-то.

      Ради всего святого.

      – Сочувствую.

      – Не стоит. Она жива, с ней все в порядке. Просто… Я не видела ее уже несколько лет, с тех пор как она отправилась «искать себя». Мы по-прежнему иногда общаемся, но уже не так, как раньше. Она путешествует по Штатам, пытаясь найти «свое место».

      – Думаешь,