Плейлист двух сердец. Бриттани Ш. Черри

вмешалась Эмери.

      Девочка в шоке раскрыла рот, и выпучила глаза так сильно, как я и представить себе не мог. А затем она прошептала. Кто бы знал, что эта малышка владеет искусством шепота.

      – Ты… – неуверенно произнесла она слегка дрожащим голосом. – Ты из Alex & Oliver?

      – Да. – Я помолчал. – Был когда-то.

      Прежде чем посмотреть на Риз, я поймал в зеркале заднего вида печальный взгляд Эмери.

      – О… Мои… Бананы, – ошеломленно пробормотала девочка и хлопнула себя ладошками по побледневшим щекам.

      – О, мои бананы? – Это что-то новенькое.

      Эмери хихикнула.

      – Очевидно, мы обе твои поклонницы. Хочешь что-нибудь сказать Оливеру, Риз?

      – Да. – Риз немного поерзала на своем кресле-бустере, затем сцепила пальцы рук и посмотрела на меня. – Нам нравятся только первые два альбома, потому что остальные – это второсортный попсовый мусор, созданный исключительно ради денег, а не ради творчества. Мы не слушаем их, потому что они хоть и второсортный, но все равно мусор.

      – Риз! – ахнула Эмери, качая головой. – Нельзя так говорить!

      – Но, мама, это правда, а ты учила меня, что честность – это главное. К тому же, про второсортный мусор ты сама мне сказала. Помнишь?

      Я не смог удержаться и улыбнулся малышке. Черт… когда я в последний раз улыбался? Пора завести дневник и отмечать в нем яркие моменты. Возможно, если я буду видеть, что проблески радости еще остались в моей жизни, то перестану идти на дно.

      – Прости за это, – сказала Эмери. – Знаешь, как говорят, дети постоянно болтают чепуху.

      – Эй, мистер Смиф? – позвала Риз, дергая меня за рукав рубашки.

      – Смит.

      – Я так и сказала. Мистер Смиф, как думаете, у вас когда-нибудь снова получатся хорошие песни?

      – Риз! – снова ахнула Эмери, на ее лице читалось смущение.

      Я проглотил обиду и пожал плечами.

      – Похоже, это вопрос года, малышка.

      Риз скрестила руки на груди.

      – Хватит называть меня малышкой. Мне пять лет. Я уже большая девочка.

      – Я перестану называть тебя малышкой, когда ты перестанешь называть меня Смифом.

      – Заметано, мистер Смиф! – огрызнулась она в ответ самым дерзким тоном, на какой была способна.

      – Так, ладно, утренняя болтовня это прекрасно, но давайте остаток пути помолчим и послушаем музыку, хорошо? – вмешалась Эмери.

      Примерно двадцать минут спустя мы подъехали к лагерю, и Эмери припарковала машину.

      – Я отведу Риз. Скоро вернусь.

      Девочка выбралась из машины и, надевая на спину рюкзак, не забыла еще раз меня уколоть.

      – Пока, мистер Смиф. Надеюсь, ты начнешь снова писать хорошие песни.

      Ты, я, мы оба надеемся, малышка.

      – О, и еще, мистер Смиф?

      – Да?

      – Мне жаль вашего брафа, – сказала она, слегка шепелявя. – Он был моим любимчиком.

      Не знаю почему, но эти слова из уст маленькой девочки поразили меня сильнее, чем когда-либо прежде. Я едва не разрыдался на заднем сиденье пропахшего рвотой автомобиля.

      – Он