Верный выход из тьмы. Дэйю Ли

сына, перестав толочь травы. Делия в любом возрасте и виде сохраняет хрупкое изящество. Овальное лицо. Широкая переносица ровно сужается к заостренному приподнятому кончику. Вместе с маленькими ноздрями ее нос образует почти идеальный треугольник. Пухлые бархатные губы. «Олений» взгляд темно-зеленых глаз. Рыжие, всегда аккуратно уложенные волосы. Общая внешняя ухоженность.

      «Почему она до сих пор с этим идиотом?», – недоумевает Том, сравнивая отца и мать.

      – Мама, сколько можно говорить? Рынки полны бандитов и всяких… – алхимик сделал паузу, – нехороших людей. Неужели мне нужно разжевывать это сто раз? – он обессиленно рухнул на стул.

      – А я и не из тех, кто дрожит от страха при виде «всяких нехороших людей», – Делия достала из кухонного шкафчика фарфоровую чашку. – Будешь ромашковый чай?

      – Во-первых, ты знаешь, что я пью. А во-вторых, я не могу подвергать тебя опасности.

      Женщина залила горячей водой тертые лепестки и добавила кокосовую стружку. Нежный дразнящий аромат заполнил кухню. Запах этого чая ассоциируется у Тома с уютом и материнской любовью, с рассказами о мире в солнечном свете.

      Делия подала чашку сыну и села напротив него. Алхимик погрузился глубоко в свои безжалостные мысли.

      – Все в порядке? – спросила мама.

      – Отец стал в последнее время слишком… – парень задумался, изучая собственные пальцы, – жестоким.

      На самом деле Том хотел сообщить не это. Но ему внезапно стало тяжело осмелиться.

      – Не переживай, Томми, когда твой отец наконец допишет свою книгу, то будет чуточку счастливее, – мама мило улыбнулась.

      – В таком состоянии… Что за хмельную бессмыслицу папа напишет? – спросил парень.

      Делия негромко хихикнула.

      – Надеюсь, у Киллиана талант. Иначе он попросту опозорится.

      – Мама, я собирался тебе кое-что сказать, – алхимик заметил внимание во взгляде Делии. – Я отправляюсь на важное задание… в Полярную Аврору.

      Женщина неторопливо поднялась из-за стола. Весь особенный блеск в ней испарился. Мать стала ходить по комнате, словно в трансе. Руки задрожали. Стеклянные бессонные глаза зарделись. Из них полились жгучие слезы.

      – Мама, ты чего? – вскочив, забеспокоился Томас.

      Он приблизился к женщине и положил руки на ее хрупкие беломраморные плечи.

      – Тебе нельзя туда… Ты там погибнешь, Том! – Делия заревела, вцепившись ногтями в рубашку сына, словно кошка, которая вот-вот упадет.

      – Мама, успокойся, – парень прижал к себе дергающуюся женщину. – Теперь скажи, где твои таблетки?

      – Не надо, Мариана! Призраки уверили: я не больна…

      – Господи… – утомленно перевел дух Том.

      Алхимик привык к шизофрении матери: Делия много лет имеет это заболевание. Парень постоянно поддерживает маму, искренне любит и восхищается ее силой духа. А сейчас Том не знает, как оставит маму без защиты, один на один со своими демонами.

      Томасу удалось посадить Делию на стул и отыскать таблетки, пересмотрев несколько скудных шкафчиков кухни.

      – Выпей,