Забег на невидимые дистанции. Марьяна Куприянова

шариками, которые взрываются на языке.

      Очень тихое, осторожное потрескивание.

      Я назвал его кристаллизацией.

      В фоновом режиме в глубине деформированного мозга кристаллизировался строгий план действий, граненый и блестящий. Я мог, если хочу, заглянуть на несколько лет вперед и точно сказать, что меня там ожидает. Потому что в какой-то момент жизни после инцидента (похищения) я дал себе слово, что теперь только я решаю, что со мной будет происходить, а чего не будет. Хватит. Никаких больше непредвиденностей, никаких погрешностей. Если идешь к цели, с тобой должно случаться только запланированное, уж позаботься об этом, иначе, будь уверен, тебе ее никогда не достигнуть.

      Я двигался по расписанию. Запланировал перебраться из строгого режима в умеренный, сделал для этого все и получил результат. Кто-то скажет, что я мог запланировать побег прямо отсюда и добиться его своей чрезмерной амбициозностью. Но я ведь не идиот. Я знаю: быстрое достижение цели не может быть верным, а зачастую оно еще и невозможно физически. Мыслить и действовать нужно рационально. Какой толк в планировании побега, который я не смогу совершить?

      По крайней мере, он недостижим из отделения для буйных.

      Гораздо логичнее дробить цель на множество субзадач, протяженных во времени, требующих подготовки, а потому умеренно выполнимых.

      Мир подчиняется причинно-следственным связям. Я достаточно здоров, чтобы это понимать и использовать в качестве подспорья. Невозможно за месяц убедить лечащего психиатра, что тебе лучше, ведь он видел, в каком состоянии тебя сюда доставили, и обладает профессиональной компетентностью, внимательностью, подозрительностью. Он тоже не дурак, в том и сложность. А если речь идет о промежутке, допустим, в двенадцать раз длиннее месяца, это становится выполнимым, это меняет дело.

      Терпение. Ключ ко всему на свете – терпение и способность выжидать момент.

      Невозможно найти похищенную сестру, пока сидишь в психиатрической лечебнице и убеждаешь всех, будто как раз этого ты не собираешься делать. Но стоит выйти отсюда, и нет ничего невозможного для человека, который действительно стремится к цели. В своем успехе я не сомневался. Любой человек в мире мог бы достичь желаемого, обладая хоть четвертью моей мотивации. Но люди предпочитают кратчайшие пути с минимумом усилий, поэтому ничего не добиваются. Я же избрал путь тяжелый и длинный, но гарантированно ведущий к мечте.

      Неважно, сколько мне придется ждать и как долго петлять по лабиринту, если я в конечном итоге точно выйду из него. Я в этом уверен так же, как и в том, что добрый Дадс подпишет бумаги о моем переводе. Крэнсби его убедит. Потому что я убедил Крэнсби.

      Что касается Аарона. Строго говоря, мне повезло с лечащим психиатром. Я не мечтал заполучить кого-то столь увлеченного и податливого. Он старался понять меня, заставлял себя сострадать мне, поддерживать. У него бы это обязательно получилось, если бы я был тем, за кого себя выдаю. Делая вид, что