Колояр. Влад Аболенский

где эти двое бродят?!

      И тут же, словно от могучего заклинания, в воротах появились князь с оруженосцем.

      – То-то же, – важно буркнул Баян и поспешил навстречу друзьям.

      – Коней накормил?

      – И накормил и уже два раза прибрал за ними! И всё на пустое брюхо.

      – Не ври, на усах крошки хлебные! – обличил Изя.

      – Чутка угостился, а что нельзя?

      – Хозяина здешнего видал?

      – И его, и семью его, вон они, куда-то собираются, у телег стоят.

      – Пошли.

      Колояр направился в сторону отъезжающих. Изя и Баян следом, по привычке прикрывая спину князя.

      Грустный трактирщик взял на руки сыночка, прижал к груди. Жена и трое дочерей удерживаются, чтоб не расплакаться.

      Князь остановился, молвил:

      – Доброго дня вам, люди добрые.

      Трактирщик уставил мрачный взгляд на Колояра, молвил глухо:

      – Добрые дни для нас кончились, мечник. Коль по делу, говори, коли просто поздоровался, и на том благодарю.

      – Слышал, награду здесь обещали, да видать припозднился.

      Трактирщик с женой переглянулись.

      – Не припозднился, мечник. Как звать тебя?

      – Колояр.

      – Три гривны новгородские обещал, и ещё полтора рубля сверху дам, коль дом новый от нечисти поганой избавишь.

      – Благодарю. Что сделать надобно, чтоб награду получить?

      – Два дня и две ночи в доме пожить, да нечисть изгнать. Опасно там жить стало. Авось передумаешь?

      – Колояр, имя моë, и слово моë крепко. Берусь очистить твой дом от нечисти и прожить в нëм два дня и две ночи, либо погибнуть славно.

      Мужчины ударили по рукам.

      Трактирщик крикнул прислуге:

      – Разгружай обратно, обождём пару дней! – и Колояру с товарищами: – Пойдёмте, избавители, внутрях обговорим.

      Сказ третий. БРОШЕННЫЙ ДОМ

      Три всадника выехали на дорогу в сторону брошенного дома на горе. Князь приложил ладонь козырьком, под полуденным солнцем вгляделся в окрестности.

      – Сказывай Баян, что выведал?

      – Трактирщик правду сказал: первой же ночью, кто-то сожрал весь домашний скот, всех птиц и кролей. В доме сразу поняли, что дело нечисто. Прислуга не стала дожидаться своей очереди и до ночи вся разбежалася, а следом и трактирщик с семьёй съехал с нажитого места, переехал на постоялый двор, своё доходное место.

      Прислуга, на другой день, конечно, обратно вернулась к хозяевам, но в дом на горе никто идти не хочет, боятся.

      Изя задумчиво посмотрел на шута:

      – Кто это всех коней и коров мог за одну ночь сожрать? Может волки?

      Баян прищурился:

      – Порасспросил я конюха ихнего, трезвый молчит он аки рыба, зато как выпьет, болтает обо всём без умолку, и вот что интересного сказывает…

      Шут достал флягу.

      Дорога свернула с главного тракта на просёлочную, и плавно, слегка изгибаясь, пошла на подъём к вершине горы.

      Баян жадно хлебнул из фляги, и продолжил.

      – Конюх тогда в ночную заступил, кобыла разродится должна